Она даже не удивилась. Он за ней следил.
— Я закажу только кофе. И не задержу тебя дольше, чем на пятнадцать минут, — Таня кивнула, он подозвал официантку, а когда она ушла, продолжил: — Надеюсь, твоей подруге понравится. Жаль, парнишка оказался слабенький, но мало ему точно не показалось.
— Я не буду говорить «спасибо», — нахмурилась Таня. — Я просто спрошу, что ты хочешь взамен.
— Да, ты всегда была девочкой умненькой, сообразительной, а ещё очень красивой и талантливой. Редчайшее сочетание. Уникальное. Выдающийся генетический материал.
— Хочешь опять использовать меня для своих опытов?
— О, нет, — улыбнулся он. — В этот раз никаких экспериментов. Я не предлагаю тебе выйти замуж, потому что выше всех этих убогих условностей. Но я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка.
— Ребёнка? — Таня посмотрела на него с сомнением, а может даже с ужасом. — Зачем
— Я разве только что не объяснил? — в недоумении развёл он руками. — Я считаю, если твой генетический код скрестить с моим — это будет идеальное сочетание. Ребёнок с выдающимися данными. И мы воспитаем его свободным и в духе времени.
Таня промолчала, пытаясь это как-то осмыслить, а Янис продолжил:
— Или я воспитаю его сам. Твоё дело его просто родить. И, как ты понимаешь, это не обсуждается.
— Ты мог бы и не уточнять.
Принесли кофе, но Таня к нему даже не притронулась, он бы просто не полез ей в глотку. Зря она лелеяла надежду, что Янис всего лишь попросит её почку или глаз, или ещё одно сумасшедшее путешествие по миру в поисках странных сексуальных обрядов. Пусть её снова будут мазать соком ядовитых растений, подвешивать вниз головой или сношать засушенным членом священного яка, только не ребёнок.
Таня посмотрела на узкую грудь парня — большинство этих побрякушек они привезли именно оттуда. Каждая якобы давала Янису какую-то силу, и за каждую Таню то трахал вождь малазийского племени, то до крови кусал потомственный шаман. А чего стоили ей татуировки маори, которые набивали заострённой палочкой в полной антисанитарии и без обезболивания.
Но она готова была пройти всё это снова, валяться в забытьи с тропической лихорадкой, блевать живыми гусеницами, которых заставляли её есть, чесаться до корост, искусанная блохами, только бы не то, что он попросил.
— А если я не смогу? — возникла в её мозгу, наконец-то, одна здравая мысль.
— Уверен, ты сможешь, — мягко улыбнулся он, допив свой кофе и посмотрев на часы. — Ровно пятнадцать минут. Ты свободна.
