Она опять опоздала.
* * *
«В минувший вторник, 5 марта, в районе Портового городка пропала двадцатилетняя Марина Микишина. За последние полгода Марина — уже третья пропавшая в этом районе молодая девушка.
Портовый городок никогда не отличался добропорядочностью и спокойствием. Сотрудниками правоохранительных органов неоднократно раскрывалось множество дел, связанных с разбоем, нападениями, торговлей наркотиками, воровством и даже убийствами, произошедшими в этом районе. После вчерашнего происшествия городские власти должны всерьез заняться этими таинственными исчезновениями, пока ситуация не обострилась и не стала катастрофической».
«БуреВестник»
Март, 7-е
Вечер
Когда Полина вернулась домой, Нины уже не было. Она еще сомневалась какое-то время — когда громыхала связкой, стоя на площадке, и когда поворачивала ключ в замке, скрежеща как можно громче, но тишина пустой квартиры сразу сказала ей обо всем — и не было смысла даже напрягать связки, чтобы произнести это простое четырехбуквенное имя: «Ни-на».
- Два слога, а столько проблем… — вздохнула Полька, снимая туфли и бросая ключи на тумбочку у входа.
Она прошлась по квартире, танцуя, скинула пальто на диван, дошла по коридору к кухне, полюбовалась на тикающие часы в форме котенка, завернула в спальню и резко присела на стул перед фортепьяно. Погладила гладкую полированную поверхность, чувствуя приятную прохладу подушечками пальцев. На мгновение в голове проскользнула мысль — сыграть. Она даже готова была поддаться импульсу, но… нет. День и без того был достаточно плохим, чтобы потом ее еще и мучила совесть.
Полина встала и подошла к зеркалу. Щеки горели, глаза странно блестели, словно она вот-вот расплачется, тишина давила на мозг и перекрывала доступ кислорода в легкие. Девушка отвернулась от зеркала и сделала глубокий вдох. От себя самой никуда не деться, а она прекрасно знала, что с ней происходит — ее было стыдно. Так стыдно, как не было уже много лет. А все из-за чего… из-за какого-то пустяка.
Нина бы сказала: «из-за собственного зажравшегося тщеславия». Вот такая она — ее сестра. Всегда готова поддержать в трудную минуту.
Уж лучше бы она была здесь — орала на нее, дразнила, насмешливо молчала, сидя в углу, разбирала бы по полочкам каждый ее жест, слово, взгляд, втолковывала, как надо было поступить правильно, контролировала так, как никогда не контролировала мама — пусть было бы все это и в десятикратном размере, только не было бы этой давящей тишины, что неизбежно возвращает к сегодняшнему неудачному дню.
