Этого-то местный житель как старого знакомого опознал…
Кстати, лорд Эрвин, по-моему, тоже больше заинтересовался, чем впечатлился. Изучил явление, а потом невозмутимо так поинтересовался у Адриана:
— Мой опыт общения с призраками не такой богатый, как у вас. Но наличие черепа у призрачного тела меня настораживает. Что вы об этом думаете?
Адриан, заметно побледневший (испортили нам такой поцелуй, гады… оба! И Эрвин, и призрак!), повернулся, все еще инстинктивно стараясь загородить меня от новой опасности, посмотрел на Месарша и задумчиво помотал головой:
— Этот особенный, и я очень надеялся, что он существует только в наших снах…
— Эй, любезный! — обратился Адриан к гостеприимному хозяину, в чьем доме предстояло ночевать мне и лорду Эрвину: — Вы этого красавца хорошо знаете?
— Дык, считай, уж с весны гостит, — ого! Сейчас у нас осень… Может, действительно просто похож? — Первое время постоянно крутился, а потом сгинул, а тут опять вот прилетел. Тихий он, сов наших привечает…
— А почему вы мне про него не рассказали, когда я здесь в прошлый раз был? — возмущенно поинтересовался мой некромант.
— Так чего рассказывать-то? Призрак не зомби, летает себе и летает. Совы летают, он летает… Не мешает никому.
Действительно, подумаешь, призрак, подумаешь, череп… Не кусается же?
Во всяком случае, именно это было написано на лице деревенского увальня, когда он спокойно развернулся и утопал в дом. Ну и нам ничего другого не оставалось. Хотя меня все время беспокоила какая-то мысль — бегала по самому краешку сознания. Как первый робкий таракан по кухонной плите — безобидный такой, маленький… предвещающий нашествие. И такой же неуловимый.
Адриан поцеловал меня на прощанье, очень нежно, как-то так… что даже в груди защемило. Не сильно, не так, чтобы я прямо растеклась и исстрадалась, но что-то изменилось. Что-то изменилось…
Он ушел, а я еще с минуту стояла на крыльце, глядя в темноту. Пока из нее не спланировала мягкая тень, опустившись на деревянные перила.
— Ухху! — сказала сова, подмигнув мне своими фарами. — Ухху!
— Да знаю, — согласилась я. — Но чего уж теперь… — и пошла в дом.
Лорд Эрвин был сама галантность — улегся на половичок (назвать это матрасом у меня язык не повернулся), расстеленный на лавке в проходной парадной комнате, и невозмутимо пожелал мне спокойной ночи.
Правда, уже через пару часов я завидовала ему самой черной завистью: местные трепетные горские девушки любили чеснок и не любили проветривать спальню. И еще здесь, кажется, считалось, что кто не храпит — тот труп…
