Гулкий мелодичный звон еще переливался где-то в глубине дома, а на пороге уже воздвигся дворецкий, важный и значительный, настоящий Берримор.
Мартош ему мило и официально улыбнулся:
— Прошу простить за поздний визит, но у нас появилось еще одно дело, не связанное со смертью герцога Борнхольдорского. Нам нужно попасть в замок и опросить всех здесь живущих и работающих.
— Проходите, господа, я сейчас уведомлю виконта… — вопреки важному виду немного растерянно ответил дворецкий, отступил вглубь холла и быстро кивнул сопровождающему его лакею: — Проводи господ в большую гостиную и разбуди слуг.
— Мои помощники, с вашего позволения, сразу пройдут в помещение для служащих, — безупречно-вежливо уведомил Мартош таким тоном, что сразу стало понятно: «с вашего позволения» — это такая присказка, чтобы создать иллюзию добровольности.
Очень правильно, кстати, что в число «помощников» вошла и Аветта. Вошла и ушла — снимать отпечатки у слуг, надо полагать. А мы отправились вслед за дворецким в гостиную, куда вскорости и явился виконт… опять я забыла, как его зовут… Но, к счастью, все, что на данном этапе от меня требовалось — это помалкивать.
— Доброго вечера, господа и леди, чем могу быть полезен?
— Простите, лорд, у нас внезапно возникло еще одно дело, тоже связанное с вашим замком, — Мартош был сама учтивость и служебное рвение.
— Что ж, прискорбно, весьма прискорбно… — а по виду не скажешь, что мужик скорбит.
Вид у него самый цветущий, уверенный такой, вальяжный… словно он уже чувствует себя здесь хозяином. Хотя он и чувствует, потому что предпоследнее завещание, написанное старым графом, отдавало все наследство именно в его руки. И кислые лица остальной родни, еще не успевшей разъехаться в ожидании похорон, это подтверждали.
А виконт тем временем продолжал, выговаривая каждое слово кругло, значительно, словно ронял в глубокий колодец свинцовые ядра:
— Я обеспечу вам полное содействие, лорд Иллеш, можете не сомневаться. Этот дом полностью к вашим услугам.
— Благодарю, лорд Баккош. Ваше содействие облегчит нам работу. Хотя дело, признаться, неприятное. И вдвойне прискорбно, что это дело связано с вашим лакеем, — Мартош плавно так водил рыбу, не торопясь подсекать.
А виконт, похоже, еще не чувствовал, что уже прочно сидит на крючке. Такой самоуверенный? Несомненно. Но и не без оснований — он выстроил вполне жизнеспособную комбинацию. Если предположения Мартоша верны, то убийцу не пугает даже то, что о тайнике с ядом может стать известно. Потому что он уничтожил все ментальные следы своих прикосновений.
