— Видите? — по привычке бесцеремонно поворачивая его голову так, чтобы нужный след был лучше освещен, кивнула я Донату. — При самоубийстве странгуляционная борозда должна была идти вот так, — я провела пальцем по шее выше заметно выделяющейся и уже посиневшей полосы. — И след от узла… да, вот тут был бы. Кроме того… Да не дергайся ты, нужны мне твои тощие прелести, — рыкнула я на мальчишку. — Руки подними. Опусти. Видите, у него на ребрах синяки? Только-только начали проявляться, но при пальпации он вздрагивает.
Пацан косился на меня чуть ли не со священным ужасом. Ну еще бы!.. Пришла такая шкля младше него и командует, причем не только несчастным недоудавленником, но еще и большим шишкам чего-то объясняет… раздевает и пальцем в ребра тычет. По-моему, в то, что я его не съем, мальчишка так и не поверил.
Мартош задержался в палате, что-то вполголоса внушая перенервничавшему парню. А мы, как только зафиксировали повреждения, всей компанией, вместе с нашедшим нас Адрианом, вывалились в коридор. Кстати, прикольный у них тут способ протокол составлять — смесь аудио-видео-текстового документа, который сам собой писался в небольшом планшетике, а потом заверялся ауральной подписью присутствующих. Палец приложил к окошечку — и все, утвердительное заверение считано. И мое считали, кстати, как «экспертное».
Но не успели мы пройти и двух поворотов, как нарвались на скандал.
— Я же просила, господин Жолибож! Я же специально… вам! — чуть не плакала молоденькая девчонка в форме какого-то учебного заведения.
Мне заинтересовавшийся кипишем Адриан на ухо подсказал, что белый с черной окантовкой воротник и такие же манжеты — это рабочая форма практикантов.
— Иди отсюда, девка, не лопать мне мозги! — сердито отмахивался от нее грузный дядька лет пятидесяти на вид, с сопением пытаясь протиснуться в узкую дверцу, на которой висела табличка: «Комната хранения». — Выкинул, и точка!
— Ну как же выкинул! — вот теперь девчонка действительно почти рыдала, но при этом цепко держала кладовщика за рукав мундира и не давала ему окончательно скрыться за спасительной дверкой. — Это же вещественное доказательство!
— Окстись, девка! Какое еще доказательство? Нет там никаких следов, прокисло молоко у бабы, она сама и выплеснула, а потом пошла кляузы на уважаемого соседа строчить! — дядька сделал очередную попытку стряхнуть приставучую занозу с рукава. Безрезультатно. Я поневоле зауважала упорную практикантку.
