Последнее, кажется, она говорит больше себе, чем мне.
— Мм, вы в порядке? — осторожно интересуюсь я, уж больно она встревожена.
Наверное, у нее родственники где-то там или друзья.
— Все хорошо, — натянуто улыбается мисс Клэренс. — Ты иди, мне еще мобильный госпиталь доукомплектовывать.
Она вздыхает. Снова пытается улыбнуться. Похоже, ей все же нужна моральная поддержка, но сильно навязываться как-то неудобно.
— Спасибо за помощь, — кивнув, я неторопливо покидаю сначала палату, затем, прихватив цветы и книгу о драконах, коридор.
Мисс Клэренс так и не окликает меня. Где-то в глубине здания раздается цокот. А потом приглушенное механическое:
— Лекарства категории А упакованы.
— Хорошо, Степар. Теперь сформируем блок Б.
Приспичило же сектантам вылезти, когда я сюда попала. Сидели бы дальше в своем подполье, дали бы мне отучиться.
«И тогда тебя, как боевого мага, могли бы отправить на борьбу с ними», — сварливо отзывается здравый смысл. И я с ним согласна: хорошо еще, что я просто студентка.
Выйдя на крыльцо, глубоко вдыхаю теплый и по-предгрозовому влажный воздух. По небу стремительно, будто убегая от кого-то, тянутся свинцовые облака. Сама природа, кажется, предупреждает о надвигающейся угрозе.
Поднимается ветер. Треплет деревья аллеи, цветы в корзинке, мой подол и подолы других студенток, волосы. Это буйство заставляет всех прибавлять шаг. Я не исключение. Спасительная дверь в общежитие маячит впереди, когда сзади раздается довольный голос:
— Ну наконец-то, моя сладенькая, я уже заждался.
Иду дальше, ведь это явно не меня окликают.
— Валерия, радость моя, ну не дуйся, ну оглянись. Оторопев от такой наглости, оглядываюсь через плечо: ко мне плавной походкой скользит улыбающийся во все зубы и клыки оборотень. Тот самый, который между ног получил.
— Тебя что, опыт ничему не учит? — гневно уточняю я.
Он задирает сюртук и хлопает себя по металлическому гульфику, пристегнутому к бедрам кожаными ремнями. Оборотень улыбается еще шире:
— Моя горячая крошка, к встрече с тобой я готов.
Цветы жалко, но, может, корзинку с цветами ему на незащищенную голову надеть? И пнуть в живот. Хотя с длинным подолом я так ногу не задеру. Но можно ударить по коленной чашечке.
Да, сначала корзинку на голову, потом по колену — и бегом в комнату.
— О, сколько страсти в твоем взоре, моя сладенькая.
Нет, цветы не жалко. Крепче сжимаю корзину.
— Геринх Дольф! — разносится по улице гневный женский крик. — Так вот кто разобрал доспехи!
