— Ника, вот зачем ты меня профессором запугиваешь? Мне сейчас с ним разговаривать.
— Да нормальный он, не бойся.
Судя по коронным приемам улучшения межвидового общения, нормальным его не назовешь.
Но выбирать не приходится, вслед за Никой миную коридор со множеством дверей, спускаюсь по лестнице, прохожу через просторный холл с зеркалами.
Предвкушение неизвестности бодрит. Эеран, я пришла! Выхожу на крыльцо и, глядя на знакомую по виду из окна аллею, вдыхаю свежий воздух другого мира…
— Смотри, эта та, которая слюни по принцу пускала. — Высокая блондинка приближается, сверля меня хищным взглядом странных, с большой коричневой радужкой глаз, раздувая ноздри и принюхиваясь.
— Иди куда шла. — Ника встает между нами.
— Следи за языком, Никалаэда! — Девица, вытягивая шею, пытается заглянуть за широкую спину Ники.
Не знаю, на что способна блондинка, но если прогнусь сейчас, дальше будет хуже.
Решительно выхожу из-за Ники и советую:
— Ты лучше за своим языком последи, а то он впереди тебя бежит, не поспевает, как бы не укоротили.
— Лера, стой. — Ника загораживает меня плечом, придерживает рукой.
От колючего взгляда блондинки волосы дыбом встают, но я упрямо смотрю ей в лицо.
Не уступлю.
Блондинка широко раскрывает рот. От ее рыка содрогается все внутри, несколько птиц срываются с деревьев в небо. Но я не отвожу взгляда от сливающихся с карими радужками зрачков.
Когда я была маленькой, на цирковом представлении взбесились львы. Билетерша уверенно ходила между рядами и просила сохранять спокойствие: хищникам нельзя показывать страх, нельзя убегать. И пока дрессировщица отбивалась столиком, а львов от поврежденной сетки отгоняли брандспойтами, простая билетерша спокойным ровным голосом останавливала убийственную панику. А мама и папа прикрывали меня своими руками так же, как Ника сейчас.
Взгляд девицы — взгляд дикого, умного зверя. Даже когда она не рычит — страшно. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, а я уже думаю, куда бежать, чем отбиваться в случае чего…
Презрительно фыркнув, девица разворачивается и, широко раскачивая бедрами, удаляется.
Выдыхаю сквозь сведенные зубы. Кажется, пронесло.
Адреналиновый откат накрывает слабостью и дрожью в руках и ногах. Мне ни на одном спарринге — даже со старшими девчонками, даже с парнями — не было так страшно, как от одного взгляда этой блондинки.
Вцепляюсь в плечо Ники и бормочу:
— Спасибо…
— Она не собиралась нападать, я чувствовала.
Хорошо быть менталистом, угрозу чувствовать. А у меня до сих пор коленки подгибаются.
