Если клятва, подтверждающая слава клянущегося, — клянущийся должен считать их правдой на момент произнесения клятвы.
По описанию похоже на то, что происходило в палате.
Статья сопровождается картинками, в том числе и знакомого сложного витого узора печати, и исторической справкой, по которой выходит, что такой форме клятвы более трех тысяч лет, но никаких указаний на то, что она влияет на кого-то, кроме самого клянущегося. Получается, если Эзалон искренне верил, что Дегон действует из благих побуждений, клятва ничего плохого ему сделать просто не могла.
А от Дегона подтверждения добрых намерений я так и не получила. Любопытненько…
— Это мне не нужно. — Захлопываю справочник и отодвигаю в сторону. Проверяю содержание брошюры по магическому уходу за волосами: тут и сушка, и удаление грязи, завивка, выпрямление, укладка нескольких видов. — Остальное — с собой.
Стандартная процедура вписывания книжек в формуляр занимает всего минуту. Миссис Бобине придвигает мне чернильницу, бланк и обычное перо:
— Распишись.
Мне даже удается изобразить симпатичную подпись чернилами. Книги с трудом, но втискиваются в сумку. Надо еще перед столовой посетить туалет — приличный, по допуску Арендара, он как раз тут рядом.
Вслед несется пожелание миссис Бобине:
— Удачных поисков твоих скрытых способностей.
Холодея, разворачиваюсь: она хитро мне улыбается.
— Откуда?.. — шепчу пересохшими губами.
— А после теста многие про них ищут, спрашивают… Ты чего так побледнела?
— Ничего. До свидания, — развернувшись на каблуках, решительно отправляюсь на выход.
Два громилы с карими глазами оборотней поспешно уступают мне дорогу.
* * *
— Атака! — Мое заклинание смазанной стрелой бьет по «мыльному пузырю» группового щита. За полчаса непрерывных ударов тот истончился, и можно разглядеть, как по лицам пяти держащих его стражей-второкурсниц струится пот.
Только окружающие их боевые маги тоже в пене и мыле, и пересохший язык немеет от повторений.
— Ох ты ж икорный бабах! — вскрик заглушает наши бормотания «Атака».
Не могу сдержать улыбку: сбоит на ругательствах вложенное в меня заклинание перевода, знатно сбоит. Из-за края щита мне в ответ едва заметно улыбается Арендар. Настоящее его веселье отражается во взгляде, и на душе теплеет. Ему хорошо, он атакует молча и не напрягаясь.
— Ну сколько можно?! — негодует на другом конце зала «икорно бабахающий» страж из группы отрабатывающих щиты и оковы. — Почему не стрельнул в кого другого? Почему опять в меня?
