Филип даже не вздрогнул.
– Огнестрельное ранение – нарушение условий досрочного освобождения?
– Где ты взял деньги?
– Я не помню.
– Ты явился в этот район за дозой?
– Вы нашли при мне наркотики?
– Может быть. Ты ведь не помнишь? «Вот вам и Хороший Полицейский», – подумал Фил.
– Я бы сейчас не отказался от дозы.
– Притормози. – Хороший Полицейский закинул ногу на ногу. – Послушай, сынок, если будешь сотрудничать, мы пойдем тебе навстречу. Ты достаточно хорошо знаком с государственной исправительной системой, чтобы знать, как она работает.
– Если бы система работала, я бы тут не валялся. Вы не можете сделать со мной ничего нового. Поймите же наконец, если бы я знал, что затевается, меня бы там не было.
Неожиданный шум в коридоре отвлек внимание полицейских. Филип закрыл глаза. Он узнал этот разъяренный голос.
"Накачалась», – подумал он с тоской. И когда она, пошатываясь, ворвалась в палату. Фил открыл глаза и увидел, что не ошибся.
Она принарядилась ради этого визита. Новые джинсы и открытый лиф с завязками на шее. Соломенного цвета волосы начесаны и налачены, и полная боевая раскраска. Красивое лицо – только под толстым слоем грима не сразу разглядишь. Хорошее тело… иначе она не удержалась бы в своем бизнесе. Стриптизерки, подрабатывающие проституцией, должны поддерживать форму.
Цокая трехдюймовыми каблуками, она подбежала к кровати.
– Кто будет платить за это, черт побери? От тебя одни неприятности.
– Привет, ма. Я тоже рад тебя видеть.
– Помолчи. Меня уже тошнит от копов. И все из-за тебя. – Она взглянула на мужчин по обе стороны кровати и, как и сын, мгновенно распознала в них полицейских. – Ему почти четырнадцать. Я его назад не возьму. Копы и социальные крысы больше не будут дышать мне в затылок.
Она оттолкнула медсестру, схватившую ее за руку, и склонилась над кроватью.
– Почему ты просто не сдох, черт тебя побери?
– Не знаю, – спокойно ответил Филип. – Я старался.
– От тебя никогда не было никакой пользы. – Она на секунду отвернулась и, как змея, зашипела на Хорошего Полицейского, попытавшегося оттащить ее от кровати. – Никогда никакой пользы. Когда выйдешь отсюда, ищи себе другой дом! – Это она уже орала, когда ее выволакивали из палаты. – Я с тобой покончила!
Филип ждал, прислушиваясь к ее ругательствам и крикам. Она требовала, чтобы ей немедленно дали подписать бумаги, позволяющие выбросить его из ее жизни. Затем Фил поднял глаза на Плохого Полицейского.
– И вы думаете, что можете напугать меня? Я живу с этим. И на свете нет ничего хуже.
