Мне и самой это не очень-то нравится, только для меня это скорее дело жизни.
– А что, если она помчится в Индепенденс разыскивать меня?
– Если отправить записку по почте в день нашего отъезда, то ко времени, когда она ее получит, мы уже будем на обратном пути.
– А-а. Ладно.
– Это, похоже, единственное, что можно сделать по-человечески. Сообщить ей, что с тобой все в порядке.
С минуту я подумала, не воспримет ли моя мать это как нечто бесчеловечное. Наверное, а? Только у меня сердце закололо от таких мыслей. Так что вскоре я оставила их.
У Виктора есть собака. Помесь немецкой овчарки и колли. Не бордер-колли, какие сейчас у всех в моде, а настоящей старомодной колли типа киношной знаменитости Лесси[12]. Это заметно по форме морды, очень узкой и длинной. Но и на немецкую овчарку пес тоже похож.
Звать его Джекс.
Виктор забыл уведомить Эстер, что Джекс тоже едет.
Думаю, он счел это само собой разумеющимся. Едешь куда-то с ночевкой – бери пса с собой. Нельзя же его просто одного дома оставить на такую пропасть времени. По-моему, он считал: «С чего бы это кому-то возражать?»
Теперь – с точки зрения Эстер. Люди, сидевшие в концлагерях, обычно не в ладах с собаками. Может, будь собачки йоркширами или чихуа-хуа, все не было бы так плохо. Но немецкая овчарка может вызвать неприязнь.
Мы уже стояли около машины Виктора, когда до нас дошла (то есть в чисто зримом виде) новость о том, что Эстер придется совершить путешествие в компании с Джексом. Вон он, говорю, на заднем сиденье устроился. Так что дело было вполне очевидное.
С меня стало бы лелеять глупую мысль, будто хуже уже быть не может, но Виктор распахнул заднюю дверцу своей машины (ладно-ладно, машины своей матери), предлагая Эстер садиться. Вы ж понимаете. Рассчитывая, что та будет сидеть сзади. С Джексом.
Думаю, когда Виктор возит Эстер по городу, она сидит сзади. А Джекс сидит дома.
Не в силах точно описать выражение на лице Эстер. Виктор его не заметил, потому как к этому времени уже укладывал наши пожитки в багажник. Эстер на меня цыкнула, и я быстренько уселась на заднее сиденье. Джекс лизнул меня в ухо.
Тут Виктор подошел, закрыв багажник, и сказал:
– Э-э, нет, Виде полагалось сидеть впереди, со мной.
– В таком случае, – спокойно заметила Эстер, – пес уместится в багажнике.
Довольно долго мы все переглядывались. Даже Джекс всматривался нам всем в лица. По-моему, он уловил душок беспокойства. Псы на такое мастера.
