– Мне, наверное, времени не хватит, – произнесла я.
– Или, может быть, хватит, – отозвалась она. – Никому не дано сказать тебе, когда ты умрешь. Умираешь, когда настает конец. Ни на миг раньше. Ни на миг позже. Кто бы что ни говорил. Кто бы чего тебе ни желал.
– Спасибо вам за утешительный камень, – сказала я. – Только я не думаю, что в настоящее время очень беспокоюсь.
– В самом деле? – спросила Эстер.
– Мне так кажется.
– Большинство людей в твоем положении терзались бы беспокойством.
– Наверное, потому, что прежде они никогда не бывали в такой ситуации.
Эстер покачала головой и прищелкнула языком.
– Может быть, беспокойство в тебе сидит и ты этого не понимаешь. Точно так же, как не осознаешь воздух, который окружает тебя повсюду. Если бы временами у тебя был воздух, а временами нет, то ты бы поняла.
– Может быть, – согласилась я.
– Вообще-то не имеет значения, что в тебе сидит, – сказала Эстер. – Что бы то ни было, все равно отдай это утешительному камню.
С тех пор я его и тру, делаю глаже.
О том, как лежится в больнице в ожидании сердца
В очереди на сердце я числюсь под первым номером. Это можно считать и хорошей, и плохой новостью, смешанной воедино. Вкратце это означает, что у меня больше вероятности умереть, чем у любого другого в списке, насколько только способны оценить обстановку понимающие люди. Короче, это как тот самый конкурс, который никому до смерти не хочется выигрывать. Каламбур непреднамеренный. Опять же, если сердце находится, то очень приятно быть первым номером.
Все это очень эмоционально сложно.
А вот плохая новость: в данный момент нет никакого сердца ни для кого из списка. Даже для первого номера. Измениться это, полагаю, может в любое время. Но надо-то сейчас. А ни одного сердца нет.
Готовы узнать статистику, которая идет под заголовком «безотлагательно»? Большинство пациентов из списка либо умрут, либо будут подвергнуты трансплантации в течение двух недель.
Так что моя жизнь приближается к концу. Так или иначе.
На прошлые выходные выпал праздник. Из тех, о которых никто и не помнит. Так, глупое оправдание возможности погулять в понедельник.
Все выходные мама нервничала и ходила с виноватым видом.
Просто места себе не находила. Постоянно. Она заходила ко мне в больничную палату. Выходила из нее. Вышагивала от кровати до окна. Потом обратно. Смахивала пыль с подноса для фруктов. Обрывала засохшие лепестки с цветов. Прогуливалась по коридору. Возвращалась. Будь у меня побольше сил, я бы на нее накричала. Только я даже вздохнуть хорошенько не могу, куда уж тут голос повышать.
