– Конечно.
– Но она и не собиралась отдавать мне деньги. Просто морочила мне голову. Мики погиб из-за того, что я слишком поздно поняла это. Я никогда не прощу себя. Никогда. До самой смерти. Он был такой безобидный. Гедеон, он был добрый, безобидный, а они убили его. Они убили его!
– Знаю, милая, знаю. – Гедеон положил голову плачущей Клео себе на плечо и стал гладить ее по волосам. Он думал о парне, который сегодня утром жарил на кухне тосты и уступил свою кровать совершенно незнакомому человеку, потому что его попросила об этом подруга.
Анита Гай дорого заплатит за это, поклялся он. Теперь дело было не в деньгах, а в принципе.
Продолжая гладить Клео по голове, Гедеон допил остатки виски.
Куда теперь? Ему приходило на ум только одно место.
У доктора Левенстейна были свои проблемы. Во-первых, бывшая жена, обобравшая его до нитки при разводе; во-вторых, двое детей, учившихся в колледжах и пребывавших в уверенности, что у их отца целая роща деревьев, на которых растут деньги;
и в-третьих, помощница, которая требовала прибавки к жалованью.
Шейла развелась с ним, потому что в своем кабинете он проводил больше времени, чем дома. Что не мешало ей вовсю пользоваться финансовыми плодами этой работы. Ирония этого от нее ускользала. «Слава богу, что я избавился от этой суки, не имевшей чувства юмора», – подумал Левенстейн. Ни туда ни сюда. Так сказал бы его сын, менявший специальности, как носки. Все упиралось в деньги.
У Тайи Марш деньги были. Купоны, дивиденды, рента… Плюс, как он подозревал, немалые гонорары за книги. Но, видит бог, у этой женщины тоже имелись проблемы.
Она скромно сидела на краешке стула и рассказывала какую-то сумбурную историю о коварных ирландцах, греческих мифах, исторических катастрофах и воровстве. Когда Тайя закончила речь упоминанием о полицейском-самозванце и подслушивающем устройстве в телефоне, Левенстейн провел длинными пальцами по тонким губам и откашлялся.
– Что ж, Тайя, я вижу, вы действительно последнее время были заняты. Как по-вашему, что в данном контексте означает слово «судьба»?
– Означает? – Все силы Тайи ушли на то, чтобы составить эту речь и изложить ее. Поэтому она несколько секунд недоумевающе хлопала глазами. – Левенстейн, это не метафора, а статуэтки из серебра.
– Определение собственной судьбы всегда было одной из ваших главных проблем… – начал он.
– Вы думаете, что я все это сочинила? Что это какой-то бред? – Оскорбление заставило Тайю почувствовать прилив энергии. Видимо, она действительно бредит, иначе не пришла бы сюда. Но то, что с ней случилось, было куда запутаннее любого бреда. В сравнении с этим бред – просто детские сказки.
