На ней были серые штаны, красно-белая бейсбольная футболка и шлепанцы. Пижама. Забавно, он считал, что такие девушки спят в шелковых ночных рубашках. Или он принимал желаемое за действительное.
- Я здесь. Не трать время зря, - ответил он. - В это время я уже сплю.
Она поджала губы. Ей ни разу не удалось умаслить его своим невинным и благочестивым поведением.
- Прости, что расстроила.
- Это же было в твоей записке. Я не могу представить, что ты настолько глупа, чтобы думать, что ты не расстроишь меня тем, о чем рассказала.
- Я знала, что это расстроит тебя. Но мне все еще жаль.
- Ладно. Прощена. Что теперь?
- Не знаю, - ответила она. - Но у меня есть идеи.
- Когда у тебя есть идеи, я начинаю нервничать.
- Представь, что чувствую я.
- Каково тебе? - спросил он. Он заметил название книги, которую она читала. Библия. Не то, чего он ожидал.
- Насчет чего?
- Насчет того, что ты узнала из записки отца.
Она пожала плечами и обняла руками колени, притягивая их к груди так, чтобы опереться подбородком.
- Мне было грустно, - ответила она. - Я любила папочку. Люблю папочку. Судья Хедли хороший человек, и для меня он всегда был дядей. Но читать правду сложно.
- Уверен, что так и было.
- Он женат, уже двадцать лет. Он никогда не казался тем типом, который изменяет, но я перестала считать, что знаю что-либо наверняка. Иногда я даже себя не знаю.
- И я тебя не знаю. Сейчас ты другая.
- Я больше не ребенок.
- Ты делала то, что не должна была. Я бы так сказал.
Тамара улыбнулась. - Я скучаю по лошадям. Скучаю по моему Кермиту.
- Уверен, он тоже где-то скучает по тебе.
- Если он жив.
- Уверен, он жив. Он крепкий старичок. Твоя мать сказала, кто купил их?
- Нет. За полтора года мы с мамой и десятью словами не обмолвились. Кора передает между нами записки. Мама не сказала бы мне, кто купил Кермита, даже под дулом пистолета. И поверь мне, я думала об этом.
Леви поднялся по ступенькам и сел рядом с Тамарой. Он говорил себе, что будет держаться от нее подальше. Его решимости надолго не хватило.
- Она не должна была наказывать Кермита, забирая его у тебя за то, что сделал я. Это само по себе достаточно скверное наказание.
- Скажи это маме.
- Ну, уж нет. Она снова начнет проклинать меня и угрожать убийством. Когда это делаешь ты, это кажется милым. Но не так, как в ее исполнении.
- Маме не стоило с тобой так обращаться. Ты заслуживаешь лучшего.
- Мы не всегда получаем то, чего заслуживаем. Мир так не работает.
- Однажды заработает, - ответила она.
