— Мне нравится, когда ты просишь.
Я ухмыляюсь.
— Знаю.
Адам улыбается и его хватка на моих руках слабеет, затем он входит в меня.
Растягивая. Наполняя. Любя меня.
Он чувствуется абсолютно совершенно. Будто создан для меня.
Я вздыхаю и прижимаюсб к нему. Мы начинаем медленно двигаться, шепча друг другу слова любви. Я впитываю их все от Адама, как изысканную сладость, и поселяю в своем сердце, надеясь больше никогда не забыть, как он ощущается.
Надеясь не забыть, каковы мои ощущения.
Мы достигаем кульминации вместе, и тело Адама падает на мое, пока мы оба тяжело дышим. Его спина покрыта лекгим слоем пота, когда я обнимаю его, прижимая ближе к себе.
— Я люблю тебя, — шепчу ему в щеку. Теперь, когда я знаю, что чувствую, не хочу, чтобы он когда-либо сомневался в этом. Кажется, я не могу перестать говорить это.
Теперь я знаю, что больше никогда не смогу остановить себя, чтобы говорить эти слова.
Я чувствую ухмылку Адама напротив своей кожи.
— Я люблю тебя. Больше всего на свете, — он сдвигается, прижимая свой лоб к моему, его глаза закрыты. — Я так рад,что ты здесь. Спасибо, что приехала.
Я прижимаю его еще крепче, не заботясь, что его вес давит на меня.
— Нету другого места, где я могла бы быть. Не сейчас.
И я имею ввиду это. Каждое слово.
Глава 22
— Так что же будет сегодня? — я спрашиваю Адама через дверной проем ванной. Я стою у туалетного столика в отеле, нанося макияж после душа, в котором мы за это утро побывали несколько раз, так как постоянно успевали испачкаться, наслаждаясь друг другом.
Мои ноги все еще немного дрожат от этого.
Он подходит к дверному проему, одетый в черные джинсы и настоящую рубашку-поло с воротником. Нежно-голубой делает его глаза блестящими.
Ну или его глаза горят о того, что мы занимались сексом пять раз с тех пор, как вошли в гостиничный номер прошлой ночью.
Какая бы ни была причина, он самый великолепный парень, которого я когда-либо видела, и мой пульс ускоряется, просто глядя на него, прислонившегося к двери.
Адам усмехается, и мои щеки вспыхивают. По крайней мере, сейчас мне не нужно краснеть.
— Я должен встретиться с комиссией по досрочному освобождению в тюрьме. Они зададут мне вопросы об отце: думаю ли я, что он представляет угрозу для общественности, готов ли я помочь ему во время испытательного срока. Присматривать за ним, если он выйдет.
Я хмурюсь, глядя на него через зеркало.
— Что ты думаешь?
Он тяжело вздыхает и пробегает руками по волосам, уставившись в пространство.
