В то время наш генерал охотился у подножья горы Хао-Тэй и палатка стояла вблизи дороги. К вечеру мимо прошла молодая монахиня. Мой товарищ воспользовался тем, что вокруг было пустынно, схватил женщину, потащил в палатку и хотел изнасиловать ее…
Монахиня энергично защищалась и ей удалось вырваться без панталон… оставшихся у него в руках. Он погнался за ней, но монахиня успела скрыться в ближайшей ферме. Мой товарищ вернулся обратно очень разочарованный…
В ферме, где монахиня искала для себя приют, находилась одна молодая женщина с ребенком: муж ее работал вне дома. Она вначале не хотела принять к себе монахиню. Но когда та рассказала ей свое происшествие и умоляла приютить ее на ночь, молодая женщина, тронутая состраданием, позволила ей остаться, да еще одолжила пару штанов, которых монахиня обещала возвратить через день.
На рассвете монахиня ушла.
В тот же день крестьянин, возвратившись домой грязный, потребовал у жены смену штанов. Та открыла платяной сундук и нашла лишь свои собственные, — штанов мужа там не было. Она тогда поняла, что по ошибке дала монахине штаны мужа вместо своих…
Но раньше, чем она успела сообразить, как оправдаться перед мужем, ее маленький ребенок закричал:
— Бонза, который ночевал здесь, унес их…
Крестьянин наставил ухо…
— Что ты там говоришь? — спросил он ребенка.
— Вчера вечером, — ответил тот, — пришел монах[8]. По его просьбе мама оставила его на ночь и дала ему штаны. Он ушел сегодня на рассвете…
— Это не был монах, это была монахиня, — протестовала женщина.
Муж ей не поверил. Он стал ругать ее, жестоко избил и рассказал о своем позоре соседям. Так как это произошло ночной порой, никто ничего не мог сказать в защиту женщины.
В отчаянии от позора, бедная женщина повесилась. Муж положил ее в гроб.
На другой день, как только он открыл двери, монахиня явилась, чтобы отблагодарить за услугу, возвратив штаны вместе с корзиной пирожков. Лишь только ребенок увидел ее, он закричал:
— Папа, монах, который ночевал здесь, возвратился!
Крестьянин тогда понял свою ошибку. От печали он сошел с ума и убил ребенка перед гробом его матери. Затем он повесился.
Соседи, чтобы избежать суматохи и расходов, которые стоило бы извещение мандарина, прикрыли землей все семейство: отца, мать и ребенка, и никакие поиски не были сделаны. Лишь через год после того, наш генерал опять охотился в этих местах и крестьяне рассказали ему про случившееся несчастие из-за одного из его солдат. Я был единственный, знавший виновника, но не выдал его, а увещевал, чтобы он переменил жизнь. Я полагал, что своим хорошим поведением он искупит свой грех. И вот, после двадцати лет Небо поразило его. Нельзя избегнуть Небесного правосудия…»
