Два ученика входят в закусочную и – в ожидании заказанного – пялятся в свои дисплеи, опустив головы. Они не переговариваются, не обмениваются ни единым словом, расплачиваются за свои сэндвичи крупными купюрами. Небрежно зарываются зубами в хлеб. Проглатывают только половину из того, что им дали. Объедки выбрасывают в урну и снова уходят. Он видит эти объедки. Пять сантиметров мяса с хлебом. Ему стоит только пойти и взять. Вид у мальчишек здоровый. Наверняка не заразные. Он уже встал, как вдруг у выхода из здания с лягушачьими окнами возникает какое-то движение. Оттуда выходят мужчины в костюмах, вернее, они хотели выйти, но по каким-то причинам остановились в стеклянном тамбуре и разговорились. Один держит в руке папку-скоросшиватель и жестикулирует ею, другие ему внимают. Не видно, в каком настроении говорящий, сердит или весел. Видно только его гребущие руки. Один из слушателей подносит к уху телефон, другой покидает группу и выходит наружу, где закуривает сигарету. И потом, он чуть не проглядел, в тамбур из здания выходит некое существо, кентавр о четырёх ногах, две в брюках, две в чулках, под мышкой тубус и тренога, проходит мимо группы мужчин к выходу на улицу, и его туловище распадается на два туловища, которые теперь танцующей поступью направляются вниз по улице в сторону вокзала. Он встаёт. Он снова начеку. Он следует за ними.
* * *
Когда они идут по улице вдоль железнодорожных построек, сердце у него уходит в пятки. За кем это он идёт? Она ли это, шагающая впереди него рядом с двухметроворостым исполином? Сомнение остаётся и гложет его дальше. Он не чует её запаха, только вонь всякой гнили вокруг. Вода подняла на поверхность все отбросы. Его нюх даёт сбой, причина в этом типе, который несёт рядом с ней материалы и своим запахом перебивает её аромат. Волосы, изящная шея, бёдра. Должно быть, это она. Но он не очень доверяет своим глазам.
Возле школы прикладного искусства они садятся в трамвай. Если так пойдёт и дальше, ему придётся купить месячный проездной. Хорошо. Куда это они направляются?
В Высшую техническую школу. Этого он пока не знает, но сейчас узнает. Они скоро выйдут и станут подниматься на холм, и ему придётся и дальше выбиваться из сил. Но пока он сидит. Пока ещё чувствует себя в какой-то степени в хорошем расположении духа. Но это продлится не долго. Во внутренний двор Высшей технической школы он едва тащится. Там эти двое извлекли из тубуса плакат, установили треногу и, вооружившись проспектами, встали у людского потока.
