- Уж подковался... - заметил Кулагин, свертывая цигарку.
Он вставил ее в прозрачный мундштук из авиационного стекла, потом извлек кремневую зажигалку.
- Вот беда-то... И до Альпов еще не дошел, - проговорил он, наблюдая, как шевелится, разгораясь на кончике фитиля, продетого в просверленный патрон, тлеющий огонек.
Николай, не ответив, принялся стаскивать ботинок.
- Доложи командиру, он сзади идет, - посоветовал, наконец. Кулагин и отошел.
Уланов посмотрел на дорогу и в группе солдат увидел знакомую фигурку девушки. Почувствовав и радость и замешательство, Николай сейчас же опустил голову. Он даже повернулся боком, стараясь остаться неузнанным, смутно надеясь, однако, что этого не случится.
- Захромал, - пропела над Ним Маша Рыжова.
- Да вот нога... Пустяки, конечно... - Николай торопливо засовывал ногу в башмак, чтобы не видно было отсыревшей, грязной портянки.
- А ну, покажи, - сказала девушка.
- Да что вы, - встревожился Николай, - зачем это... Просто подвернул ногу.
- Сейчас посмотрю, - сказала Маша.
Она присела на снег и потянула к себе ногу Уланова.
- Я сам! - закричал он испуганно.
- Сиди спокойно, - попросила девушка.
Она быстро размотала портянку и принялась ощупывать ногу с силой, неожиданной для маленьких пальцев.
- Болит, что ли? - спросила Маша, взглянув вверх и увидев лицо юноши, покрасневшее так густо, что на щеках обозначился светлый пух.
- Нет, не болит, - глухо ответил Николай.
Ему было стыдно перед девушкой и хороши от ее близости. Именно потому, что она казалась Николаю такой красивой, он испытывал страшную неловкость. И хотя Маша не чувствовала, видимо, брезгливости или неудовольствия, сидя на мокром снегу, он был обижен за нее, так как восхищался ею.
- Ничего не нахожу, растяжение, должно быть, - высоким голосом сказала девушка.
- Ну, спасибо большое, - горячо проговорил Николай, пряча под шинель голую ногу.
- Дай забинтую покрепче.
- Нет, не надо, - запротестовал он.
Маша внимательно снизу посмотрела на Уланова. Лучики ее ресниц дрогнули, и лицо приняло высокомерное выражение.
- Ты что же, долго тут собираешься сидеть? - спросила она. - Отдохнуть решил... А ну, давай ногу.
Не обращая внимания на сбивчивые объяснения Николая, девушка вынула из кармана индивидуальный пакет и с треском разорвала бумагу. Николай замолчал, с ужасом глядя на Машу, поняв вдруг, что она заподозрила его в желании отстать от колонны. Девушка кончила бинтовать, поднялась с колен и секунду смотрела на дело своих рук.
