"Ах, чудак, - подумал полковник со смешанным чувством досады и восхищения. - Ах, старый чудак!.."
- Беда мне с ними, - сказал он громко. - Белозуб повел роту в бой и в госпитале отлеживается... Теперь этот просится туда же... Вместо наградных листов я должен выговоры писать командирам полков.
- Убедительно прошу не отказать... - настойчиво проговорил Николаевский.
- Ты "Дон-Кихота" читал? - строго, как на экзамене, спросил генерал.
Майор помедлил, озадаченно глядя на командующего.
- Приходилось слышать, товарищ генерал-лейтенант, - ответил он честно.
- Что же ты слышал?
- Поврежденный был человек, - неуверенно сказал Николаевский.
- Ну, а еще что?
- Неспособный к практической жизни, - подумав, добавил майор.
- Так, так... - командующий внимательно разглядывал Николаевского. Себя ты, я думаю, практиком считаешь?
- Практиком, товарищ генерал-лейтенант, - твердо оказал майор.
Генерал снова сел, широко расставив толстые ноги, положив на колени морщинистые кулаки.
- Карта Советского Союза у тебя есть? - опросил он.
- Никак нет... только штабная, моего участка... У комиссара, кажется, есть... Разрешите послать?
- Не надо... - сказал командующий. - Ну, а сводки ты читаешь?
- Регулярно, товарищ генерал-лейтенант!
- То, что немцы еще в Вязьме, помнишь?
- Помню...
- Еще в Вязьме! - с силой повторил генерал. - Так какого черта!.. - Он стукнул кулаком по колену и закричал: - Какого черта ты под пули суешься?! Ты что думаешь, командиры полков с неба мне сваливаются?
- Совесть не позволяет сзади быть, - глухо сказал Николаевский.
- Что ж, она у тебя у одного имеется? А то, что немцы в Вязьме, - это твоя совесть позволяет? Да если нужно будет, я тебя не то что с батальоном, - со взводом пошлю, одного пошлю.
Командующий топнул ногой; огонек в лампе взвился и снова упал. Николаевский стоял не шевелясь, кровь отлила от его лица, и черные подкрученные усы резко выступили на посветлевшей коже.
- А пока сиди, где приказано... Сводки читай чаще, может, умнее станешь, - сдерживаясь, сказал командующий. - Кликни мне моего адъютанта.
Майор круто, уставно повернулся, вышел за дверь и возвратился с капитаном в кителе. Командарм распорядился заводить машину. Он оделся и, ожидая, подошел к столу, недовольно глядя на огонь лампы. Было слышно, как на разворошенной кровле дома шумит под ветром солома. Богданов снизу, так как был невысок, посматривал на командарма с невысказанной укоризной: гнев генерала казался ему малоосновательным в данном случае...
