— Про что ты?! — не сразу понял, что ему предлагают, Кий. — Кугузство ветлужское мне прочишь?
— Ну… Всех воеводских замыслов я не знаю, об этом сам с ним толковать будешь, но зато ведаю про его конечные цели! Для начала войско из местных черемис, да унжских мерян в одно целое надо сбить. Потом дойти с ними через Умжу до Волги, а через верховья Ветлуги до Сухоны, где крепостицы поставить…
— И не поссориться при этом с суздальцами, новгородцами и северными русами?
— Именно так…
— И почему выбор на меня пал? Чем угодил?
— Угодил?.. Так такая судьба по-нашему покону не столь и завидной выйдет! Не потомкам своим власть передать по наследству, ни мошну набить…
— Думаете Правду вашу на всю Ветлугу распространить?
— Никто не собирается попирать традиции твоего народа, надо лишь не дать им закостенеть! — туманно ответил ему новгородец. — Мир меняется и чтобы успеть, надо просто бежать впереди него.
— И для бега такого самому покон ваш придётся принять?
Завид (уж точно не Завидка!) молча кивнул, криво улыбнулся и шагнул с обрыва, обрушив собой слой песка с насыпи. Ему уже призывно махали с катамарана, где слышался рев голодного зверя.
Кий вздохнул и подставил лицо под дуновения свежего ветра, склоняющего за рекой, верхушки деревьев и налетающего на пригорок холодными, мокрыми порывами.
Вышедший из шатра Вовка неожиданно для Кия перекрестился и горячечным шепотом вознес к небу слова молитвы.
— Прости, Господи, что не верю, все равно лишь на одного тебя уповаю!
Прости, что вопреки своему желанию открыл врата ада и принес геенну огненную на землю твою! Прости и сжалься над всеми нами!
Кий поежился и мысленно присоединился к его словам, хотя и направил их другому создателю. Судя по всему, ветлужцы знали что делать, однако это их не радовало.
Не радовало и Кия, однако на душе его стало светло. Она словно бы очистилась его молитвой и порывами набирающего силу ветра. Что ему злые духи, что предстоящие трудности, если впереди их всех ждёт такое, что и словами не описать!
Их! Всех! Он не один! Он вновь кому-то нужен!
И Кий понял, что судьба его решена.
Прохладный ветер с реки обрушился неожиданно.
Подернулась зыбью водная гладь, и мокрый шквал залепил лицо Ефросиньи, песком и мелкой строительной пылью, поднятой из щелей каменной мостовой. Заскрипели невысокие леса, и одна из деревянных конструкций опасно покосилась, грозя обрушиться под ноги неосторожного прохожего.
Остов крепости выглядел заброшенным вечность назад, хотя еще несколько дней назад здесь кипела работа.
