— Вместе с картами пришло, — устало покачал головой Вовка. — Больше сказать не могу, не моя тайна.
— Но мы шли мы на Вятку именно за золотом?
— Нет, разве что пробную партию намыть. Поверь, мой братец тебя не обманывал, нам нужно на Урал!
— Поклянись.
— Даю слово. В бога особо не верю, хотя. и крещен, поэтому только так… А ты?
— Что я?
— Что ты от нас скрываешь?
— Ничего.
— Завидка!
Глава недорослей бесшумно выступил из угла палатки и вопросительно
уставился на мальчишку.
Кий ухмыльнулся, детишки его интриговали все больше.
— О чем речь?
— О соглядатае, — нехотя произнес новгородец. — Кто, что, зачем?
— Ах, вот оно что… — с облегчением выдохнул Кий. — От кого он, не спрашивайте, знаю не больше вашего. Старейшины с верховьев Ветлуги принудили взять его, но это не их человек.
— То есть ты изначально знал и все равно привел его к нам?
— Ты! Щенок!!
Многочасовое напряжение Кия нашло себе выход. Он схватил юнца за грудки и потянул к себе, заставив его приподняться на цыпочки.
— …мало мне этих недорослей, что мужами зрелыми помыкают!! Теперь каждый проходящий сопляк меня учить будет! Распну!! Со спины полос нарежу и в лесу, на куче муравейной распну!!
Глаза закрыла мутная красная пелена. С силой бросив молчащего новгородца в угол шатра, Кий схватился за нож, рыкнул голосом разъяренного медведя и… остыл. На его руках висели упомянутые им недоросли и что-то верещали о службе воеводской, о его слове и деле. Стряхнув их с себя, словно мелких шавок, он смачно сплюнул и вышел из палатки. Не хотелось ни ссориться, ни исполнять свои угрозы.
Раздавшийся вдалеке гул заставил его очнуться. Небо на горизонте окрасилось разрывами молний, осветившими отошедшую от берега лодку, и вскоре до его слуха вновь донесся громовой раскат. На них шла гроза.
Вслед за ним вышел новгородец, не смея приближаться. Кий вздохнул, продолжая любоваться одеялом темных туч над рекой, и поинтересовался.
— Ты и в самом деле несешь тайную службу у воеводы?
— Да.
— Молод еще.
— В самом соку, а опыт — дело наживное. Не серчай, если что не так учудил. И на детишек не обижайся. Если что натворили, то не со зла, а по дурости… И за масло на медном настиле прости, и за тыквенную голову со свечкой…
— Че-е-его?!
— Ну… за ту ночь, когда тебе что-то почудилось… Отныне ты свой в доску, а потому…
Кий расхохотался. Едкий смех сотрясал его грудь до того момента, когда он осознал, что корову и блаженного пастуха ему никак не могли
подсунуть, а значит он сам придумал себе напасть, на свою собственную голову. Редкое сочетание, насмешки людей и гнев богов…
