— Дело — дрянь, — этот… кос сел прямее, свернув ноги турецким кренделем и заботливо прикрыв при этом самое главное одеялом. Еще и покосился на меня с таким подозрением, словно я давно и упорно охотилась за самым большим мужским богатством, чтобы откусить. — Юридически получается… ты меня украла.
— Здрасте! — возмутилась я. — Никого я не крала, мне тебя выдали и в журнал записали!
— Как «скорую помощь», — кивнул он, — это подразумевает, что по достижению своей семьи ты обязана вернуть меня обратно на склад. Что для тебя на данный момент… самоубийство.
— А я вот помню, что эта… как ее… печатная машинка сказала, что ты того гляди рассыплешься ржавчиной и вернуть тебя вряд ли успеют, — я наморщила лоб, вспоминая еле слышное бухтение, которым меня проводила за дверь секретарша. — Ты болен? Или чего? Может, я тебя себе пока оставлю, а? Мне самоубиваться чего-то совсем не хочется. И тебя вылечим… может быть?
— Если бы рассыпался… всё стало бы намного проще, — отвел он взгляд в сторону, — но сейчас, осознанно, брать на свою душу смерть еще одного Мастера… я не намерен.
— Это хорошо, что не намерен, — я уловила главное, бросать меня на верную смерть никто не собирается. И немного выдохнула. — А можно все же подробнее, кто такой мастер и какое отношение он имеет ко мне? И вообще, как-то вот структуру бы этого дурдома… в двух словах? А?
Похоже, у меня опять включился внутренний тараторкин. Я, когда волнуюсь, всегда много говорю, но по делу! Просто непривычные люди слегка пугаются. Вот и этот… Кос, тоже слегка опешил.
Несколько мучительных секунд в комнате стояла абсолютная тишина, но парень всё же продолжил:
— Структуру в двух словах, хех, — он выразительно дёрнул уголком губ, — Что ж, начнём с начала, ты знакома с понятием «радуги»?
— Это ты про погодное явление или про физический термин преломления света? — удивилась я. Эка он издалека начал.
— О, — взглянул он с большим энтузиазмом, — Значит, не такая уж периферия. Так вот, наш сектор миров состоит из восьми частей. Вершина его — это мир-призма, мир, в котором обычно и живёт наша… мм… раса. Остальные миры делятся на семь спиралей, по цветам радуги. Ближе всего к призме расположена красная спираль, далее оранжевая и так далее, — он начертил в воздухе расширяющийся к низу спиральный треугольник.
— Интересная концепция, — пробормотала я, сонно смаргивая. Упс… надо сварить кофе. — А мастера кто такие в этом… в этой призме? И при чем тут я и мое самоубийство?
