* * *
Леонид
Проснулся я в прекрасном настроении и расположении духа. Вчера мы особо не засиживались, даже были в состоянии проверить своих жен (с Женькой) и уехать к любовнице (отец). Из комнаты моей жены раздавался смех, потому и не стали их так рано разгонять, а после меня и вовсе вырубило. А в планах было навестить супругу ночью под предлогом переживаний за сына. Я, конечно, беспокоюсь о сыне, но не когда рядом с ним Василиса. Я точно знал, что она его не обидит.
Утром я не застал уже супругу в комнате, лишь уютно спящих детей и Нику. Спящую на полу. Васька оказалась на кухне. Она прикрыв глаза, жмурилась на чашкой ароматного кофе. Это мне показалось настолько восхитительным, что я не удержался и прошептал:
— И мне чашечку.
Это была подстава подстав. Девушка подскочила, о чем тут же пожалела. Плеснув из чашки себе на руку. Я же делал вид, что тут не причем. До тех пор, пока не заметил блинчики. Позабыв о проблеме супруги, я приступил к завтраку. Да и Василиса быстро убежала переодеваться.
— О, сын, ты уже встал, — радостно воскликнул отец. — Я тут с Аней приехал, ей документы нужно отдать по строительству нового центра развлечений. Соловьевы вновь пытаются с нами породниться, раз девчонку к нам прислали. Ладно, ушел я, а то сейчас у нее терпение кончится, и она все же познакомится с твоей женой.
Я же приготовился к тому. Чтобы порадовать супругу. Приготовил кофе, но с моей торопливостью вышел конфуз. Я рассыпал сахар и разлил кофе, пока жевал вкусный блинчик. Из холла раздался женский голосок, принадлежащий дочери давнего знакомого отца. Она каждый раз старательно хлопает глазками в мою сторону. Правда, тут я сам лажанул, когда переспал с ней пару раз по пьяни. Теперь она почему-то уверена, что я обязан на ней жениться. Наивная, секс — еще не повод для женитьбы. Тем более в наш просвещённый век. Да и вообще, я со своей супругой пытаюсь сблизиться.
Васька выбрала тот момент спуститься, когда отец только начал подниматься. Он их конечно представил друг другу, но у меня мурашки пробежали от одного лишь прищуренного взгляда моей девочки. Она ревновала. Не знаю, отдавала ли она себе отчет в действиях, но ревность из нее так и хлестала. Аня повисла у меня на шеи начала лобызать мою щеку красной помадой. Прищуренный взгляд карих глаз поторопил меня отцепить от себя девушку. Она что-то прошипела в сторону «неотесанного чурбана» и замолкла до прихода отца, а после не прощаясь удалилась.
