Я никогда еще не видела Стоуна таким. Словно он не мог перестать прикасаться ко мне. Будто в любой момент что-то могло забрать меня у него. Я ненавижу беспокойство, которое он, кажется, испытывает из-за этого, но было бы ложью, если бы я сказала, что мне это не нравится.
Я так долго жила, не чувствуя, что кому-то нужна. Теперь у меня есть это. У меня есть тот, кто заполнит все эти дыры пустоты внутри меня. Я хочу впитать все это в себя, даже если это сделает его немного несчастным.
— Дай мне этот сладкий мёд, Винни, — говорит он, перед тем как начинает сосать мой клитор с еще одним рычанием, которое вибрирует через меня, заставляя меня взорваться. Оргазм окутывает меня полностью, и я пытаюсь свести ноги вместе, но Стоун лениво облизывает меня, вбирая каждую капельку моего освобождения. Каждый раз, когда его язык задевает мой клитор, все мое тело дергается.
— Пожалуйста, Стоун, — прошу я, потому что больше не могу терпеть. За последние двенадцать часов у меня было столько оргазмов, что я не смогу выдержать еще один. Я даже не уверена, могу ли я сейчас ходить. Это не очень хорошо, потому что мне еще нужно открыть пекарню.
Моя голова по-прежнему запрокинута назад, глаза закрыты. Только когда я ощущаю, что Стоун убирает мои руки с края металлического стола, я осознаю, что теперь он стоит между моих ног.
Он подносит мои руки к своему рту, целуя следы, оставленные острыми краями стола, и хмуря лоб.
— Мы должны были остаться в постели, — говорит он, оставляя еще один поцелуй на отметине.
— Мне не больно, и это того стоило, — я улыбаюсь, чтобы успокоить его. Кажется, это немного выбило его из колеи. Мне нравится то, какое сильное воздействие я на него оказываю, но мне не хочется, чтобы он волновался по пустякам. — Не могу дождаться, чтобы снова это повторить, — он хватает меня, притягивая поближе к себе, и прижимается к моей шее. — Сегодняшней ночью, — добавляю я, когда чувствую, как его член вжимается в меня.
Мне бы очень хотелось проваляться с ним весь день в постели, но я должна открыть пекарню. Сегодня воскресенье, и в любом случае мы будет работать только до полудня.
— Просто мне нужно оставить на тебе свой аромат, — говорит он, потираясь об меня.
— Я уверена, что он всегда на мне, — хихикаю я, когда его борода щекочет мою шею.
— Я сказал тебе не принимать душ, — сетует он, кусая меня за мочку уха. Сегодня утром он дулся. Да-да, дулся, когда я настояла на душе, перед тем как отправиться на работу. Он сказал, что я смываю с себя его тяжкий труд.
