Не вовремя мне на пути попался Дронго Флэтчер, который опирался на свою трость и задумчиво на меня смотрел:
— Его из-за тебя свергнут, — звучало тихо, — Раздробленность на руку Ксенопорее, ведь по кусочкам Эклекея распадётся. Останется лишь Мордвин, против которого объединится весь мир, и Некромант войдёт в парадную, переступая труп Винсента, который пренебрёг Советом из-за твоих принципов.
Я ничего не ответила, потому что не могла говорить, но могла принимать решения.
Сделаю это быстро. Будет больно, да, но вряд ли убьёт? Я пережила Арену Смерти, заклятие-паразит, миллион ранений, яды, ранение от вечной стали, множество битв, пытки Некроманта и последующее столкновение с высшей магией, неужели ночь с каким-то извращенцем меня убьёт?
При наличии благой цели, моралью можно пренебречь! Как же я сейчас хочу проснуться и понять, что это всего лишь кошмар.
Звук: David Bowie — Ost moulin rouge nature boy.
Я стучу в дверь спальни Энтони Саммерса. Уже почти утро, он только вернулся с пьянки, а я после собрания не выходила из своей комнаты. В голове полная апатия. Я пыталась заплакать сегодня, чтобы выбросить наружу эту боль, но не могла; хотела выйти из себя и получать удовольствие, но тоже не могла вопреки приказу. Я в тупике.
Эта скотина открывает дверь, по пояс раздетый. На его теле еле заметные метки магии, скорее смахивающие на татуировки зэка: смазанные, грубые, грязные. Это плохой человек, магия его не признаёт.
— Пришла всё-таки… — хамски улыбается он, — Проходи, детка, — пригласил меня, и я переступила порог с тяжестью, — Я ведь с первого взгляда понял, что трахну тебя. Но ты далась мне не так легко…. — он продолжает нести какой-то бред раздутого до небес пикапера, с такой отвратительно самоуверенной интонацией, — Какого это: быть рабой этого чудовища? Он ненавидит меня и всё равно отдал бриллиант своей коллекции, чтобы я драл тебя как шлюху.
Я нервно обхожу спальню, смотря в огонь камина. Пытаюсь не слушать, но слова всё равно ранят. Хочу всё сделать быстро.
Он подходит ко мне сзади, берёт за плечи и скидывает с меня тонкую накидку, в которую я закуталась, в надежде защититься от внешнего мира. Как глупо искать защиты… Его губы на моей шее оставляют влажную дорожку и наверняка засосы. Нет возбуждения, нет интереса.
Раздражение, брезгливость, неприязнь. Руки Саммерса сразу хватают меня за грудь, он упирается своим членом мне в зад и начинает ритмично тереться, дыша как собака.
