— 11 лет разницы, — тихо рассуждал Виктор и мои брови поползли вверх от удивления.
Ебическая сила! Он ведь не подумал, что я…?
— Вы покраснели, — улыбнулась Елена.
Да что за семейка? Как у них выходит меня прочитать, как пацана сопливого?
Блэквелл, приди в себя! Быстрее уходи, быстрее!
Встаю и поспешно разглаживаю свой идиотский костюм из идиотской мнущейся ткани. Я веду себя, как ребёнок!
— Извините, мне наверно пора, — вежливо говорю я, — Спасибо за гостеприимство и за джем.
Свою баночку джема я не оставлю, хоть какой-то трофей после унизительного рентгена родителей Алисы. Теперь ясно, что она не белая ворона в своей семье, они тут все немного чокнутые.
Зачем я себя обманываю? Они мне нравятся. Чёртова гордыня…
Прохожу мимо зеркала и замираю на долю секунды, потому что вижу в отражении идиота с идиотскими усами в идиотской одежде с идиотским пробором и… и он красный, как помидор от смущения.
— Вас смущает разница в возрасте? — слышу я как будто со стороны свой идиотский голос.
Ну и на кой чёрт я вообще открыл рот!?
Виктор прижимает к себе свою маленькую жену и нежно целует её в макушку:
— Нет. Как раз разница меня не смущает. Вы, очевидно, занимаете высокое положение, но на бизнесмена не очень похожи.
— Я…
Я не договорил фразу «Я — следователь», ведь было очевидно, что Виктор с этим не согласен. Вместо этого я откашлялся и продолжил:
— По телевидению вы меня не увидите, но в целом предположение в точку.
— Тогда вы наверно привыкли принимать тяжелые решения в силу долга?
— К чему вы клоните?
— Не хотелось бы, чтобы моя дочь оказалась на пути к вашим целям.
Я бы тоже этого не хотел, но всё к тому и идёт. От этого кошки заскребли на душе, и захотелось оправдаться. Я уже обулся и открыл дверь, чтобы выйти, но неожиданно даже для самого себя обернулся со словами:
— Я люблю её.
Замер. Замер, потому что в голове был шум, как будто я стою прямо под турбиной самолёта, идущего на взлёт. Это так странно!
Виктор улыбнулся и протянул мне руку, чтобы попрощаться, а я на автомате протянул свою. Руки долго не расцеплялись, и мне вдруг показалось, что в этот момент я обрёл доверие отца моей любимой. Он улыбнулся и коротко сказал:
— Знаю.
Хладнокровие и разум вернулись ко мне вместе рушащейся плотиной, сдерживающей океан стыда за своё идиотское поведение, когда я переступил порог дома Лисовских.
Ключевое слово в этой встрече «идиот». Блеск!
Вся история была какая-то нелепая и запутанная. Родители Алисы явно обожали дочь, но не ощущали её отсутствие, не волновались. Как это возможно?
