Первый антиеврейский закон от 7 апреля 1933 г. предусматривал увольнение всех «неарийских» гражданских служащих. Термин «неарийский» обидел иностранные нации, например японцев. Последующие законы прямо говорили о евреях, но задали министерству внутренних дел рейха нелегкую задачу определить, кто является евреем. Национал–социалистическая партия предложила полуевреев считать евреями, но министерство отвергло эту идею как неприменимую на практике. Оно разделило полуевреев на две категории, и полными евреями признало только тех, кто исповедовал еврейскую религию или состоял в браке с евреем. Используя это определение, Нюрнбергский закон от 13 сентября 1935 г., иначе известный как «Закон об охране германской крови и германской чести», запретил браки между евреями и гражданами «германской или родственной ей крови» [27].
За этими мерами последовали другие, которые в течение пяти лет переросли в программу массового уничтожения евреев в Германии и европейских странах, оккупированных гитлеровскими войсками. Из 9 млн евреев, проживавших в Европе до холокоста, около 6 млн были убиты, в том числе 1 млн детей. Машина смерти поглотила еще 4–5 млн жертв в лице гомосексуалистов, цыган и русских военнопленных. Целью Гитлера было сократить население стран Восточной Европы, чтобы освободить место для немецких поселенцев.
Многие элементы национал–социалистической евгенической программы можно найти в американской евгенической программе, по крайней мере на уровне идей, пусть и не масштабов. Превосходство нордической расы, чистота крови, порицание межрасовых браков, стерилизация неполноценных — все эти идеи исповедовали американские евгенисты.
Уничтожение евреев, однако же, было идеей Гитлера. Как и замена стерилизации массовыми убийствами.
Тот факт, что прообразы идей, приведших к холокосту, можно найти в американском и европейском евгеническом движении 1920–1930‑х гг., не означает, что другие страны частично ответственны за преступления национал–социалистов. Он означает, что идеи о расе становятся опасными, когда их связывают с политическими целями. Это налагает ответственность на ученых: следует тщательно проверять научные идеи, преподносимые обществу.
В Германии ученые сыграли главную роль в подготовке почвы для уничтожения евреев, но виновны были не только они. Антисемитские высказывания пятнают труды ведущих немецких философов, даже Канта. Вагнер в своих статьях разражался тирадами против евреев. «К концу Первой мировой войны, — пишет Ивонн Шерратт в своей работе об интеллектуальном влиянии Гитлера, — антисемитские идеи пронизывали все аспекты немецкой мысли, от Просвещения до Романтизма, от национализма до науки. Натуры логические и творческие, идеалисты и социал–дарвинисты, утонченные и малограмотные — все подпитывали Гитлера идеями, как утвердить и претворить в жизнь его мечты» [28]. Антисемитизм не был концепцией, которую немецкие ученые обнаружили в науке, — они извлекли ее из собственной культуры и позволили ей загрязнить свою науку.
