Эмме Лазарус США виделись маяком надежды для тех, кто бежал от варварских войн и ненависти, бушующих в Европе. Грант демонстрировал куда менее широкие взгляды: «Мы, американцы, должны сознавать, что альтруистические идеи, управлявшие нашим развитием на протяжении прошлого века, и слезливый сентиментализм, который сделал Америку “приютом угнетенных”, влекут нацию к расовой пропасти. Если позволить плавильному котлу кипеть без надзора и если мы продолжим следовать нашему национальному девизу и намеренно закрывать глаза на “различия расы, вероисповедания или цвета кожи”, тип коренных американцев, потомков колонистов, так же канет в прошлое, как афиняне времен Перикла и викинги эпохи Роллона» [21].
Книгу Гранта уже мало читали к 1930‑м гг., когда американцы начали отворачиваться от евгенических идей. Но влияние на иммиграционный закон 1924 г. оказалось не последним из ее пагубных эффектов. Однажды Грант получил письмо от некоего горячего поклонника, который включил много идей из «Заката великой расы» в собственный труд. «Эта книга — моя Библия», — уверял Гранта писатель. Поклонником Гранта, автором книги «Моя борьба», был Адольф Гитлер [22].
Дрейф в сторону евгеники не был неизбежен. В Англии евгенические идеи так никогда и не вышли из сферы теорий. Гальтоновская версия евгеники поначалу привлекла большое число сторонников среди интеллигенции, включая драматурга Бернарда Шоу и таких радикальных социалистов, как Беатрис и Сидней Вебб. Уинстон Черчилль, тогда министр внутренних дел, сказал евгенистам во время дебатов по поводу «Закона об умственно дефективных»6, принятого в 1913 г., что 120 000 британских граждан, признанных слабоумными, «должны, по возможности, быть изолированы в надлежащих условиях, чтобы их проклятие умерло вместе с ними и не передалось будущим поколениям».
Но парламент не одобрил стерилизацию. В 1931 и 1932 гг. Евгеническому обществу удалось внести на рассмотрение законопроекты о разрешении добровольной стерилизации, но это ни к чему не привело. У британцев не было склонности к столь экстремальным мерам, да и в любом случае хирургическая стерилизация любого человека, даже при согласии его или назначенного судом опекуна, по английским законам считалась бы преступлением.
Евгеническое общество в Британии значительно меньше преуспело в воздействии на общественное мнение, чем лобби Девенпорта в США. Одной из причин было то, что английские ученые, поначалу увлекшись гальтоновскими идеями, ополчились против евгеники, особенно в версии, которую пропагандировал Девенпорт.
