Заметив на лице Подвойского мелькнувшую улыбку, Ленин живо спросил:
— Вы считаете — не так?
— Да нет, Владимир Ильич. Вспомнилось — в Ярославле, в пятом году. У железнодорожников выступал меньшевик. Появился городовой. Рабочие не дали ему арестовать оратора. Но уже в середине речи меньшевика кто-то крикнул: «Чего его слушать, одну муть несет, тащи его топить в Волгу».
Ленин откинулся в кресле, засмеялся.
Подвойский сказал, что Военная организация намеревается издавать солдатскую газету. Ежедневно приходят солдаты, и каждому приходится объяснять одно и то же. Так не лучше ли, чтобы солдаты читали свою газету и узнавали, что им делать.
— Популярная солдатская газета. Это замечательно! — воскликнул Владимир Ильич. — Такая газета должна помочь партии в расширении нашего влияния на армию, а значит, и на крестьян. Никакое другое средство пропаганды, заметьте, не будет иметь такой действенной силы, как хорошо поставленная солдатская газета! Только не забудьте одно непременное условие — в солдатской газете главными авторами должны быть сами солдаты. Если вы станете выпускать газету для солдат, ничего не выйдет, надо, чтобы это была солдатская газета.
Владимир Ильич сделал ударение на слове «солдатская» и еще раз пояснил:
— Если писать будут сами солдаты, тогда читателей своих она заинтересует и завоюет популярность.
Подвойский видел, что Ленин как-то уж очень пристально приглядывался к нему, и, не понимая причины, испытывал смущение.
— Вы очень усталым выглядите, товарищ Подвойский. Надо уметь отдыхать от дел. Беречь себя.
— Отдыхать будем, Владимир Ильич, когда завершится революция.
— Ну, батенька мой, — улыбнулся Ленин. — Боюсь, тогда совсем будет не до отдыха.
3
Подвойский от имени Военной организации обратился в партийный комитет Кронштадта с просьбой прислать матросов-агитаторов. Подняты были на ноги и заводские партийные ячейки. На совещании, которое он созвал, решено было объявить неделю массового похода в солдатские казармы. Вызванные с предприятий рабочие-большевики говорили Николаю Ильичу:
— Как мы пойдем в казармы? Солдаты будут задавать вопросы, на которые мы не сможем ответить.
Высокий, в военной гимнастерке, с усталым, осунувшимся лицом, Подвойский спрашивал:
— О мире вы говорить можете?
— Можем.
— О земле можете?
— И о земле можем.
— А о власти?
— И о власти скажем.
— А о том, что рабочие должны установить контроль над производством?
— Это нам ясней ясного.
— Так что же вас затрудняет? Ведь в этих вопросах вся суть политики большевиков. Конечно, не везде встретят с объятиями. Но вы не должны уходить из казарм, пока не добьетесь успеха. Ешьте, спите с солдатами. А если кого из вас и поколотят, так примите колотушки. Вас будут сбивать, найдутся такие, так вы стойте твердо, главное, говорите своими словами. Как вы думаете, думает и каждый солдат. И он вас поймет.
