– Выпей.
Я спорить не стала. Сделала несколько быстрых маленьких глоточков. Стало легче. Руку я тоже приняла, хотя в том не было особой необходимости.
– А теперь я хочу услышать, какого черта, ты играешь со мной, детка? Или тебе нравится, когда причиняют боль? – мужчина нехорошо усмехнулся, а я задрожала, даже не желая представлять, о чем он думал, когда смотрел на меня. В его зеленых глазах промелькнул явный интерес. Больной! Точно больной и ушибленный на голову!
– Это не я, – ничего умного я выдавить из себя в тот момент не смогла.
– Очень интересно, – протянул мужчина, растягивая губы… не в улыбке, в оскале. – И кто же, девочка моя? – его голос стал настолько сладостно приторным, что я уже не просто дрожала, меня начала бить крупная дрожь.
– Волчица, – произнесла. Прошептала. Нет, скорее попыталась, потому что не уверена, что хоть малейший звук сорвался с моих губ.
Не ожидала. Не отследила. Оказалась на руках у Соболева. А он успокаивающе поглаживал и одновременно укачивал, как маленького ребенка. Кажется, не у одной меня раздвоение личности. Этого странного мужчину тоже кидает из крайности в крайность. А это еще более пугающе, чем его неадекватные реакции на малейшие действия. Действия, которые он считает проступками.
– Успокойся, маленькая моя! Я не сделаю ничего дурного! Не причиню вреда, – пытался уговаривать меня оборотень.
– Не причинишь вреда? – с сарказмом произнесла я. А прозвучало это жалко, потому что сама не заметила в какой момент начала плакать. – Уже причинил.
Я уже не плакала, даже не ревела. Я истерила. По-другому мое состояние охарактеризовать было невозможно. Я что-то говорила, размазывала сопли и слезы по лицу. Что именно я произносила явно было непонятно, потому что мои слова щедро перемежались со всхлипами.
Сама не заметила в какой момент Влад начал меня целовать и ласкать. Я просто обалдела от такой наглости и попыталась оттолкнуть от себя мужчину. Его нахальные руки и не менее дерзкие губы. Удивительно, но Соболев прекратил немедленно, сразу как возникло легкое сопротивление.
– Ты, – обвиняюще ткнула в него пальцем. Я хотела сказать много чего доброго в его адрес, но он меня перебил:
– Зато успокоилась, – мужчина довольно улыбнулся. Именно улыбнулся. Не оскалился. Не ухмыльнулся. Просто улыбнулся. – Мои поступки мы обсудим позже. Сейчас я хочу знать, что с тобой происходит? – как-то очень уж серьезно спросил он.
И я рассказала. С самого начала. О том, что до встречи с ним не чувствовала свою волчицу. Ощущала, что она со мной, но не так явно, как сейчас. О том, что моя звериная сущность имеет собственное мнение. О том, что мы можем общаться. И даже добавила:
