О заговоре М. Сперанского государю постоянно докладывал московский градоначальник граф Ф. В. Растопчин. Именно он ознакомил Александра I с бумагами, компрометирующими государственного советника. Царь вызвал его к себе и, показав ему эти бумаги, сказал: «Объяснитесь без увёрток. Я хочу, чтобы вы защищали себя». После чего он предоставил ему выбор: идти под суд или добровольно в ссылку. «И Сперанский избрал самое благоразумное, что само по себе есть прямое признание. <…>…У Сперанского нашли все шифры, даже личный шифр канцлера, копии с парижской корреспонденции и точные подробности самых важных секретов из канцелярий министерств внутренних дел и финансов. Арестован начальник шифров Бек, но он предъявил приказы Сперанского и оправдывался тем, что выполнял законные распоряжения. Однако объяснение сие не слишком убедительно, он был бы ближе к истине, признавшись: „Откажи я Сперанскому, он перерезал бы мне горло“»[157].
По совету графа Ф. Растопчина был отдан приказ об эвакуации всего населения Москвы перед занятием её Наполеоном. Среди выехавших из столицы было много «бояр», но некоторые из них остались и дождались прихода Бонапарта. Например, шталмейстер П. И. Загряжский, умышленно оставшийся в Москве и часто бывавший на приёмах у Наполеона в шитом мундире[158]; надворный советник А. Д. Бестужев-Рюмин, вошедший во французский «московский муниципалитет, и др.»[159] Нельзя обойти молчанием и отца будущего русского революционера, писателя, философа и публициста А. И. Герцена — дворянина И. А. Яковлева, которому Наполеон поручил ехать в Петербург и отвести письмо к царю с предложением мира. И. Яковлев вовсе не случайно попал на приём к Наполеону. Его хорошо знал «губернатор» Москвы генерал А.-Э. Мортье. Они были знакомы по Парижу, где И. Яковлев долго жил после выхода в отставку. Разумеется, доверить такое важное дело, как передача письма царю с предложением столь необходимого мира, Бонапарт мог только человеку, в котором он был уверен.
Немало коллаборационистов было и среди московского купечества. Во многом это объяснялось тем, что значительная часть купцов были раскольниками. Они стремились оказать всяческую поддержку Наполеону. Недаром Ф. Растопчин писал: «Самые дурно расположенные люди к Государю и Правительству суть раскольники и купцы; первые доказали сие делом, а последние словом». Раскольники признали Наполеона своим государем, его считали «истинным царём», а Александра — антихристом. На Преображенском кладбище раскольничий «государь» Наполеон поставил станки для печатания фальшивых русских ассигнаций. Вместе с французами раскольники занимались расхищением сокровищ столицы, особенно древностей из храмов
