На обложке последней книги О. Соколова читателя не может не заинтересовать фраза: «Впервые — раскрыта истинная причина войны Наполеона с Россией». В чём же заключается эта причина? Оказывается, по мнению автора, в том, что в планах Александра I «никакой оборонительной войной с целью защиты российских рубежей от коварного агрессора и не пахло, речь шла ни больше ни меньше, как о внезапном нападении на французские войска»[5]. Как считает г-н Соколов, в 1812 г. была вовсе не Отечественная война, а «русско-французская». Здесь та же логика, что и у В. Резуна и его последователей, которые называют Великую Отечественную войну «советско-нацистской». И это не простое совпадение: О. Соколов действительно предлагает нам новый «Ледокол».
В своей книге О. Соколов создаёт образ России — варвара и агрессора, противостоящего «культурной» «передовой» наполеоновской Европе. Вот как он описывает взятие Варшавы при подавлении русской армией восстания Т. Костюшко: «5 ноября 1794 г. войска Суворова взяли штурмом предместье Варшавы — Прагу. В польскую историографию оно вошло под названием „резня в Праге“. Действительно, штурм, который предпринял Суворов, закончился трагическим результатом. Русские солдаты, овладев укреплённым предместьем, устроили ужасающую бойню не только оборонявшим укрепления солдатам и ополченцам, но и мирному населению»[6].
Странно, что, говоря о штурме варшавской Праги, О. Соколов не задумался, а с чего это русские чудо-богатыри во главе с глубоко верующим Суворовым так «озверели»? Если бы О. Соколов почитал воспоминания не только поляков, но и русских участников событий, то выяснил бы, что ненавидеть мятежников у наших солдат были все основания. Вот с чего началось так называемое «национально-освободительное» восстание: «Ужасный шум распространился по городу: набатный звон гудел во всех костёлах, выстрелы, свист пуль, неистовый крик убивающих: „До брони! бей москаля! кто в Бога верует, бей москаля!“, вопли умиравших, лай и вой собак. Убивали не одних русских. Довольно было сказать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, — толпа расправлялась с ним, как и с русским. Опьянённый кровью поляк не знал теперь пределов своему неистовству; довольно будет сказать, что 3-й батальон Киевского полка (человек 500) находился в это время в церкви для приобщения Святых Тайн и, конечно, был безоружен. Повстанцы ворвались в храм и перерезали большую часть говевших»
