Служанка осторожно раздвигала гребнем спутанную прядь.
— Никто из тех, кто стоял сегодня в очереди, не дал бы ей денег. Никто и не осмеливался. До нее немало водяных фэйри сошли в могилу из-за голода. Неуемный аппетит — сущее их проклятие. Денег от продажи твоих камешков ей едва ли хватит на неделю.
Я топнула ногой.
— Однако, — Асилла, отложив гребень, заплетала мои волосы в косу, царапая кожу головы длинными тонкими пальцами, — эта фэйри не забудет твоей щедрости. Что бы ты ни говорила, пока она жива, она перед тобой в долгу.
Заплетя косу, Асилла одобрительно потрепала меня по плечу:
— За эти пятьдесят лет многие фэйри познали голод. Так что весть о твоем поступке быстро разлетится.
Слова Асиллы почему-то вызвали у меня не всплеск тщеславия, а волну страха.
Я ждала, что Тамлин все-таки придет ко мне, но он не показывался. Когда время перевалило за полночь, я отправилась его искать. Побродив по темным и тихим коридорам, я нашла его в кабинете. Одного.
На столике между двумя креслами я заметила большую шкатулку, перевязанную пышным розовым бантом.
— Я уже собирался подняться к тебе, — сказал Тамлин, быстро окидывая меня взглядом, словно желая удостовериться, что за минувшие часы со мной ничего не случилось. — Напрасно ты не спишь.
Я вошла, закрыв за собой дверь. Я знала, что не усну, особенно после слов, звеневших у меня в ушах.
— И тебе стоило бы лечь. — Мой голос звучал так же натянуто, как и отношения между нами. — Ты слишком много работаешь.
Я подошла к креслу, оперлась руками на спинку. Пока я разглядывала его подарок, Тамлин внимательно разглядывал меня.
— Теперь ты понимаешь, почему я не рвался в верховные правители? — спросил он, поднимаясь из-за стола.
Он подошел ко мне, поцеловал лоб, кончик носа, потом осторожно поцеловал в губы.
— Столько писанины, — проворчал он.
Я усмехнулась. Тамлин прижался губами к ложбинке между моим плечом и шеей.
— Прости меня, — прошептал он.
Его поцелуй отозвался покалыванием во всей спине. Он снова поцеловал мою шею.
— Прости меня.
— Тамлин… — начала я, проводя пальцами по его руке.
— Я не должен был говорить тех слов, — прошептал он, не отрывая губ от моей шеи. — Ни тебе, ни Ласэну. Я совсем не хотел вас обидеть.
— Знаю, — ответила я и почувствовала, как напряжение покидает его тело. — И ты меня прости за все, что я там наговорила.
— Ты была совершенно права, — сказал Тамлин, хотя я понимала, что это не так. — Я был не прав.
У себя в комнате, раздумывая над его доводами, я поняла их правоту. Если бы он сделал исключения для кого-то из подданных, остальные фэйри потребовали бы того же. А мой благородный жест действительно выглядел как подрыв существующих устоев.
