До чего знакомое выражение!
— Как у тебя хватило наглости…
Риз хмыкнул:
— А знаешь, я соскучился по этому выражению на твоем лице.
Он подошел ближе. Его движения были по-кошачьему грациозны. Фиолетовые глаза уже не так сверкали, что делало их еще опаснее.
— Я готов принять твою благодарность. Да ты и сама знаешь.
— Благодарность… за что?
Риз остановился в опасной близости от меня, его руки покоились в карманах камзола. Клубы тьмы больше не окружали фигуру фэйца, и я поняла, что успела забыть, сколь она совершенна. Во всем остальном он выглядел вполне нормально.
— За то, что спас тебя, когда ты попросила.
— Я ни о чем не просила, — бросила я и сжалась.
Кивком подбородка Риз указал на мою левую ладонь.
И тут же схватил меня за руку и, урча, как кот, сорвал с нее перчатку. Его прикосновение обжигало. Я дернулась, пытаясь вырваться, но он держал крепко. Потом снял и вторую перчатку.
— Я слышал, как ты просила кого-то… кого угодно… спасти тебя, помочь тебе выбраться. Я слышал твое «нет», звучавшее у тебя внутри.
— Я ничего не говорила.
Он сжал мою левую ладонь и всмотрелся в темно-синий глаз, который сам же и вытатуировал. Постучал по зрачку. Один раз. Второй.
— Я громко и четко слышал твои призывы.
Я выдернула руку:
— Верни меня обратно. Немедленно. Я не хочу, чтобы меня крали, как вещь.
— Вряд ли можно было выбрать более удачное время, — пожал плечами Ризанд. — Возможно, Тамлин не заметил, что ты собиралась отказать ему в присутствии всего двора. Возможно, ты сумеешь целиком свалить вину на меня.
— Какой же ты наглец! Ты всем дал понять, что у меня имеются… сомнения.
— Это вместо благодарности? Впрочем, мне пора бы привыкнуть.
Я с трудом втянула в себя воздух.
— Чего ты хочешь от меня? — без обиняков спросила я.
— Чего хочу? Прежде всего хочу услышать слова благодарности. Обыкновенное «спасибо». Далее я хочу, чтобы ты сняла это отвратительное платье. Ты в нем выглядишь… — Рот Ризанда искривился в гримасу. — Выглядишь как наивная, доверчивая дурочка. Именно такой тебя хотели бы видеть твой суженый и его жеманная жрица.
— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о нас.
Риз понимающе улыбнулся:
— А Тамлин? Много ли он знает о тебе? Он когда-нибудь поинтересовался, почему тебя выворачивает каждую ночь или почему тебе тяжело находиться в некоторых комнатах и тяжело смотреть на некоторые цвета?
Я застыла. С таким же успехом Риз мог бы раздеть меня догола.
— Убирайся из моей головы, — потребовала я.
Тамлину хватало собственных ужасов, с которыми ему приходилось справляться.
