— Приветствуем тебя, верховная жрица, — произнес один, глубоко поклонившись.
Я привыкла к тому, что окружающие целовали серебряные кольца Ианты и просили ее помолиться за них самих, их близких и возлюбленных. Ианта принимала почести как должное. В ее лице ничего не менялось.
— Здравствуй, Брон, — сказала она высокому фэйцу с каштановыми волосами, стоявшему слева. — И тебе привет, Харт, — обратилась она к черноволосому, уступавшему другу в росте, зато более крепко сбитому.
Затем Ианта кокетливо изогнула губы. Сигнал, означавший: Ианта искала того, кто разделит с нею постель на грядущую ночь.
— Давненько я не видела вас, дорогие возмутители спокойствия.
Последовало еще несколько кокетливых фраз. Я вдруг почувствовала, что Брон и Харт проявляют интерес и ко мне.
— Позвольте вам представить госпожу Фейру, — сказала Ианта. Она качнула капюшоном, затем почтительно склонила голову. — Если вы до сих пор не видели спасительницу Притиании, можете лицезреть ее во всем великолепии.
— Видели, — тихо ответил Харт, и они с Броном отвесили мне глубокие поклоны. — Мы видели тебя в Подгорье.
Я тоже наклонила голову.
— Поздравляем со скорой свадьбой, — произнес улыбающийся Брон. — Вполне достойный конец.
Видимо, он хотел произнести другое слово — например, «завершение». Если бы не усилия семи верховных правителей, у меня действительно был бы достойный конец. Горела бы сейчас в аду.
— Котел благословил всех нас союзом Тамлина и Фейры, — продолжала Ианта.
Фэйцы торопливо закивали, что-то бормоча. Мне не хотелось им отвечать.
— Я вот что скажу, — продолжал Брон. — До сих пор не могу забыть твой поединок с Мидденгардским червем. Потрясающе. Такого восхитительного зрелища я еще не видел.
Мне захотелось вжаться в стену и не думать об удушающем зловонии глины и разинутой пасти червя, готовой перемолоть меня острыми пиками зубов.
— Благодарю, — выдавила я из себя.
— Я слышала об этом ужасном событии, — сказала Ианта, придвигаясь ко мне.
Она больше не улыбалась.
— Потрясающая храбрость. Просто дух захватывает, — продолжала она.
Как же я была ей благодарна за это ободряющее прикосновение. За стиснутую руку. Я знала: такими вот прикосновениями Ианта способна воодушевить толпы юных фэек, и те примкнут к ее ордену. Не для поклонения Матери и Котлу, а ведомые любопытством. Они жаждали узнать, как она живет, как ей удается так сиять и любить себя, перемещаясь от мужчины к мужчине с той же легкостью, с какой пробует угощения на пиру.
