Обшарив дом Кирякова, Турчев вернулся к главной своей задаче: принудить Капитана сознаться в заговоре против Стамболова и назвать соучастников.
Итак — за дело! Прежде чем пустить в ход силу, еле дует все же предпринять последнюю дипломатическую попытку. Для этой цели были выбраны два влиятельнейших сановника министерства внутренних дел — Крыстю Карагьозов и Тодор Муткуров (брат бывшего военного министра Саввы Муткурова). После ночи в мрачной, сырой гробнице Петко рано утром был выведен стражниками во двор, где его ожидала эта комиссия.
— Как жизнь? — спросил Карагьозов с усмешкой.
— Прекрасно! — отвечал Петко.
— И будет еще прекрасней, если не расскажешь всю правду о заговоре! — пригрозил Муткуров.
— Господа! — обратился Петко к обоим сановникам, — я ни разу в жизни не лгал. Что касается темницы, в которую меня посадили, то войдите туда и вы убедитесь, что даже скотина там не выдержала бы!
— Коли так, скажи правду, и выйдешь на свободу! — посоветовал Муткуров.
— Да еще награду получишь! — добавил Карагьозов. — Только назови имена заговорщиков! Больше от тебя ничего не требуется.
— Не стану я отягощать совесть клеветой на неповинных людей! — отвечал Петко. — Можете сгноить меня тут, уморить голодом, побоями, можете даже убить, но я умру со спокойной совестью! Так и передайте тому, кто вас прислал.
Убедившись, что им ничего не добиться, сановники повернули к воротам, а стражники вновь отвели узника в страшное подземелье.
И снова — тьма и одиночество. Впрочем, одиночество не полное, потому что, почуяв живую плоть, в темницу сбегаются крысы, их шорох и писк нарушают тишину этой зловещей, каменной ямы. Несмотря на просьбу Капитана, ему не дали теплой одежды, и тысячелетняя сырость пронзает холодом, лишает сил. Ему даже присесть негде. В конце-концов он находит местечко посуше, ногой очищает его от налипших пауков, улиток, всяческих насекомых и со стоном опускается на землю. О чем размышляет воевода в эти тягостные часы ужаса, холода и одиночества?
По собственному его признанию, он вспоминал тогда турецкие казематы, где случалось ему сидеть в первые годы своей гайдуцкой деятельности, Гелибольскую тюрьму с деревянным полом и тонкими каменными стенами, под которыми его парни с помощью сломанной ложки за шесть суток сделали подкоп! О жирной похлебке! О верных товарищах! О добрых стражниках прежних времен, которые в короткие часы допросов говорили ему, врагу султана, «Афдерсын»[22]
