Победа над Осман-агой и два последовавших за нею сражения — в горах Карлык и Шапкына, Гюмюрджинской околии, — еще более прославили имя Петко, и турки уже по-настоящему стали страшиться этого неколебимого, как утес, и проворного, как кошка, человека, который так метко стреляет и так ловко орудует саблей. И сверх того обладает редкой сообразительностью и хитростью. Почуяв опасность, его отряд может мгновенно исчезнуть, потому что у воеводы повсюду есть тайники, где припасено необходимое платье и где он вмиг может преобразить своих удальцов в пастухов или углежогов, пахарей или рыбаков и укрывать их в окрестных селах у верных ятаков столько времени, сколько потребуется. Помимо этого, Петко, несколько раз на себе испытавший предательство и измену, понял огромное значение разведки и создал в городах, селах и на пастушьих зимовках широкую сеть соглядатаев, которые следили за передвижением карательных отрядов и сообщали воеводе об их численности, вооружении и планах. Это давало Петко возможность успешно нападать на турок из засады либо же, в случае необходимости, вовремя уйти и тем сохранить свою чету. Эти соглядатаи подчас сопровождали турецкие отряды в качестве «помощников» либо «проводников», и никому и в голову не приходило, что это связные, ятаки воеводы.
Крепкую опору нашел Петко и среди местного болгарского и греческого населения, которое видело в нем защитника от произвола и бесчинства турецких властей. Петко отлично говорил по-гречески, и это позволяло грекам считать его своим соотечественником, они даже переделали на греческий лад имя отца воеводы — Киряк вместо Кирко. Благоразумный Петко не возражал против этих попыток причислить его к грекам, лишь бы они оказывали поддержку чете, даже сам стал именовать себя Киряковым, а не Кирковым, чтобы облегчить отношения с греческим населением.
Мало-помалу Петко стал любимцем и героем не только болгар и греков, но и турецкой бедноты и помаков (обращенных в ислам болгар). Этому во многом способствовало его вошедшее в поговорку благородство и необыкновенная доброта. О рыцарстве воеводы свидетельствует следующий случай, происшедший в селе Ташлык в окрестностях Маронии. Там жил турок по имени Селим Ходжа, славившийся своим богатством и тремя красавицами-дочерьми. Петко-воевода имел обыкновение облагать данью именно таких богачей, поэтому однажды, когда Селим Ходжа вернулся из мечети после дневной молитвы, Петко со своими молодцами окружил его дом. Захватив с собой несколько человек, он вошел к потрясенному, на смерть перепуганному Селиму, который был уверен, что гайдуки намерены обесчестить его дочерей, как это принято у обыкновенных разбойников. Петко, догадавшись, что всего более страшит Ходжу, приказал ему отвести дочерей в соседнюю комнату, а затем принести все золотые монеты, какие есть в доме. Обрадованный турок поспешил исполнить приказание воеводы, мигом вернулся и бросил на середину комнаты мешок, в котором было 2160 лиры.
