— С каких… Да как вы смеете? — задохнулась от возмущения королева, — вы… вы — негодяй! Вот, значит, кого вы себе выбрали! Кого угодно, лишь бы не… Да я просто ненавижу вас!
— Пойдем отсюда, — Филипп взял дрожащую блондинку за руку, — мне это уже надоело.
— Никуда вы не пойдете! — Оливетт метнулась вперед и вцепилась ему в предплечье, — оставьте ее, я вам говорю! Оставьте, слышите?
Принц собрался, было, разжать ее пальцы, но тут случайно поднял глаза и увидел то, к чему был совершенно не готов. Он застыл и потерял дар речи, зрачки его расширились и в них появился ужас.
Оливетт обернулась, вскрикнула и потеряла сознание.
Ромейн пару раз моргнула, глядя на распростершееся бесчувственное тело королевы у ног Филиппа, потом повернула голову и тут же поняла, что произошло.
В нескольких шагах от нее стоял король Эдуард, сложив руки на груди. В глаза ему было лучше не заглядывать, если б взгляды могли убивать, все четверо скончались бы на месте. Блондиночка ойкнула и тут же спряталась за спину принца, стоявшего как изваяние.
Ромейн склонилась в поклоне, хотя думала почему-то, что никто в сложившейся ситуации не обратит на это внимания. Она могла кланяться, могла вообще ничего не делать, могла стоять на голове — ничего не изменилось бы. На нее никто не смотрел.
— Так, — разлепил плотно сжатые губы король, — теперь мне все ясно. Ты, — он указал на Филиппа, — с сегодняшнего дня чтобы я тебя больше не видел. Прочь с глаз моих.
Принц отступил назад, потом взял себя в руки и хрипло спросил:
— Вы хотите обвинить в этом меня, ваше величество?
— Не имеет значения, виноват ты или нет. Чтобы ноги твоей не было в моем замке. Ты знаешь, куда тебе идти.
Помедлив, Филипп кивнул головой и быстро ушел. Блондиночка попятилась, развернулась и помчалась вперед, не разбирая дороги. Король проводил ее презрительным взглядом и повысив голос, крикнул:
— Эй, ко мне!
На его зов сбежались слуги, столь скоро, словно находились в кустах или за деревьями.
— Моей жене стало дурно. Отнесите ее в покои. И живо.
Ромейн хотела, было, направиться за ними, но сухой голос короля велел ей остановиться.
— Так, ты кто?
Девушка повернулась и снова поклонилась:
— Я наперсница королевы, ваше величество.
— И помощница в ее шашнях, не так ли? Сколько раз они встречались?
— Прошу прощения, ваше величество, но я не могу ответить на этот вопрос.
Ромейн покрепче стиснула зубы. Все, сейчас ее выгонят вон. Или еще хуже. Что может быть луже? Она на мгновение представила дворцовую площадь и помост, и ей стало нехорошо.
