Теперь Ромейн выходила на балюстраду, откуда открывался потрясающий вид. Девочка могла часами смотреть вокруг, любуясь зелеными лугами и темными горами, видневшимися вдалеке. Иногда, эти горы закрывали облака, иногда тучи, но даже тогда вид был ошеломительно красив. Будучи небольшого роста, Ромейн могла смотреть на это лишь сквозь перила, немного присев и прислонившись к ним лбом. Но она быстро нашла способ получше.
Теперь девочка садилась на перила, свесив ноги вниз и ничто не мешало ей любоваться пейзажем. Если бы ее увидела Оливетт, то пришла бы в ужас, а Меор немедленно запретил бы ей сюда ходить. Но к счастью, они оба здесь не появлялись.
Был уже вечер, когда Ромейн освободилась и прошла на балюстраду. Небо темнело, на землю опускалась ночь. Девочка ловко вскарабкалась на перила, и удобно там устроилась, мельком глянув вниз. Слишком высоко для того, чтобы остаться в живых, если сорвешься. Но Ромейн падать не собиралась.
Она взглянула на верхушки гор, которые были еле видны из-за облаков и в который уже раз принялась гадать, что же скрывается за ними. В своей жизни Ромейн видела лишь два места — дом смотрителя переправы и этот замок. И ей очень хотелось увидеть, что находится там, дальше. Хотелось там побывать и увидеть все собственными глазами. Правда ли, что в горах водятся тролли, а еще дальше, глубже в пещерах — огромные драконы, изрыгающие огонь. В мире было много удивительного, стоящего того, чтобы взглянуть.
— Что ты здесь делаешь? — раздался за ее спиной голос и Ромейн впервые едва не свалилась с перил от неожиданности и легкого, но внезапного испуга.
Чья-то твердая рука схватила ее за плечо и вернула равновесие.
— А ну, слезай отсюда, — велели ей недвусмысленно.
Переведя дух, девочка оглянулась и узнала Филиппа. За прошедшее время он сильно вытянулся и окреп, и уже никто не назвал бы его тощим, но и крепким бы тоже не назвал. Однако, его стройность уже не граничила с истощением.
— Мне здесь нравится, — возразила Ромейн, — я не собираюсь слезать.
— Хочешь — не хочешь, а слезть тебе придется, — и принц в два счета стащил ее с перил и поставил на пол.
В награду за спасение он получил свирепый взгляд из-под насупленных бровей и яростное сопение.
— Хочешь убиться? — спросил Филипп.
— Я не собираюсь убиваться. Я просто сижу… сидела… у-у-у, вечно все испортит.
— Сочувствую, — отозвался принц без малейшего сожаления.
— Ну и что. Ты уйдешь, а я все равно сяду туда. Вот так.
