Лёхой его звали — неожиданно для себя вспомнил Макс. В голове у него стало вдруг звонко и пусто, как перед самым главным экзаменом.
— Что ты есть? — грозно спросил мужик, одетый в трофейный дождевик.
— Я студент… — промямлил историк.
По щекам его текли грязные слёзы. Лысоватому историку было очень больно в самых чувствительных местах тела.
— Что есть студент? — удивился одетый в дождевик, насупился и стал похож на Бормана из старого советского фильма.
— Я учусь…
— Робя? — удивился Борман. И махнул рукой тому, что был в лаптях. — Дети большие у предков есть, читал ты?
— Начальник читал, — согласился тот.
— Верю тебе, — задумчиво пробормотал Борман. — Не повезло есть. Вырастут, да?
— Начальник знает, — уклончиво сообщил лапотный.
— Есть вставать, идти! — скомандовал Борман, и Макс живенько подскочил. Он не хотел передвигаться как Лёха, на карачках.
Лену один из волосатых поднял, словно котёнка и бросил через плечо. Макс и не пытался заступиться: девушку хотя бы не били, а вот они с Лёхой легко могли огрести в любой момент.
Когда студенты удалялись от зелёного холма, где им суждено было очнуться, Лёха махнул рукой назад и влево. Макс оглянулся. В паре сотен метров высился проржавевший ветхий остов сторожевой вышки!
Жилище волосатых порадовало — добротные бревенчатые срубы, безыскусные, но крепкие. Вокруг — огороженные посадки, где виднелась засохшая ботва не докопанной картошки. На солнышке носились полуголые ребятишки. Увидев гостей, они бросили все дела и молча столпились вокруг. Подошли и крепкие, с налитыми щеками и грудями, тётки. Тоже уставились подозрительно.
Из большой избы вышел жердеватый старик.
— Добра тебе, Начальник! — рявкнул Борман. — Плюнула наша бочка. Привели. Говорят — дети малые, учить надо. Скажи, разве это есть предки?
Начальник помялся, поскрёб жидкую бородёнку.
— Тайна есть. Не тебе знать! — сказал он строго. И обратился к Лёхе, как к самому старшему:
— Как отца есть звали?
— Пппитрович, — пробормотал студент.
— Гляди, Пппитрович, — сказал Начальник, продолжая доить бородёнку. — Ты есть наш отец…
Борман плюнул и демонстративно растёр ногой.
— Атом! — Начальник погрозил небесам указательным пальцем. — Мы все есть дети твои. Мы жили, а ты с нас спрашивал строго. Мало учились. Мало хотели знать. И дети детей твоих — мало учились. И дети детей их. На тебя надеялись дети. И ты дал им умные машины, чтобы всё делали на Земле…
Начальник задумался, поковырял в носу, посмотрел в тугое осеннее небо. Тот, что в лаптях, исподтишка пнул Лёху, тот взвизгнул и отвлёк старика от высокого.
