Створка со скрипом приоткрылась. Старый слуга с подозрением осмотрел раннего посетителя, но, узнав, что Эпикур, сын Неокла, наслышанный о мудрости хозяина, желает с ним побеседовать, против ожидания пропустил гостя во внутренний дворик и попросил подождать.
Эпикур перевёл дух и с любопытством огляделся. С боков дворик ограничивали крытые черепицей навесы. Под их защитой между неуклюжими толстыми колоннами на одинаковых подставках стояли бюсты бородатых старцев, вероятно философов, площадку замыкал четырёхколонный портик дома с белыми на синем фоне барельефами, над ним виднелись кроны деревьев и крыши зданий, стоявших выше по склону холма. А прямо перед собой Эпикур увидел настоящее чудо.
В середине дворика находился круглый бассейн, в котором стояла причудливая скала с небольшой статуей сидящей женщины. Над сооружением играл на солнце веер водяных брызг. Бронзовая женщина сидела, задумчиво склонив голову на левую руку, а правой придерживала край стоявшего рядом свитка, из центра которого била вверх струя воды.
«Метода», — прочёл Эпикур надпись, вырезанную по краю металлической книги. Статуя изображала дочь титана Океана, богиню мудрости, ту самую жену Зевса, которую бог поглотил, чтобы сделаться мудрым навеки, и которая потом родила ему Афину, выпущенную на свет из его головы топором Гефеста.
Эпикур залюбовался скульптурой. Он ощутил прилив радости, светлое и сильное чувство, которое с недавних пор стало посещать его. На какое-то время оно целиком захватило юного искателя истины, он забыл, где находится и зачем пришёл. Изящная женская фигура и устремлённая вверх скала направляли взгляд смотрящего на вершину водяной струи. Там вода, теряя силу, распадалась на изменчивые клочья, падавшие вниз. Казалось, маленькие пенные кони вырываются из глубины и с гордо вскинутыми головами бросаются в бездну, чтобы превратиться в дождь сверкающих капель.
Но это длилось недолго. Эпикур отошёл от фонтана и направился к бюстам, которые действительно оказались скульптурными портретами философа. Здесь были Фалес, Анаксагор, Мелис, Пифагор, Парменид и, конечно, стоявшие поблизости друг от друга Сократ и Платон.
Судя по всему, Памфил действительно был очень богат. Всезнающий Софан утверждал, что философ принадлежит к старой самосской аристократии. По словам Софана, один из предков Памфила был родным братом знаменитого Пифагора. Но тот бежал с Самоса в Италию, когда власть на острове перешла от знати к вождю простых общинников Поликрату, а предок Памфила сумел поладить с тираном. Будто бы он завещал своим потомкам жить в дружбе с любыми правителями. И им это удавалось и при персах, и в эпоху Афинского морского союза, и в перипетиях Пелопоннесской войны. Да и сам Памфил не покинул острова сорок лет назад, когда стратег Тимофей снова отбил Самос у персов и Афины поделили лучшие земли самосцев между своими поселенцами — клерухами. Похоже, Софан был прав, утверждая, что философу удалось тогда не потерять своего состояния.
