– Правильно! – басом сказал Лин. – Я тебе дам двадцать идей!
– Дай, – вяло сказал Поль. Он помрачнел и погрузил нос в кружку.
Лин с задумчивым интересом смотрел на него.
– Не заняться ли тебе эндокринологией? – предложил он.
– Можно эндокринологией, – сказал Поль. – Только слово уж очень трудное. И вообще, все эти идеи – сплошное томление духа.
Лин вдруг сказал вне видимой связи с предыдущим:
– Я скоро женюсь.
– Здорово! – сказал Поль печально. – Только не надо мне рассказывать скучными словами о своей счастливой любви. – Он оживился. – Счастливая любовь вообще скучна, – заявил он. – Это понимали еще древние. Никакого настоящего мастера идея счастливой любви не привлекала. Несчастная любовь всегда была самоцелью великих произведений, а счастливая в лучшем случае – фоном.
Лин с сомнением поддакнул.
– Настоящая глубина чувств присуща только неразделенной любви, – продолжал Поль воодушевленно. – Несчастная любовь делает человека активным, а счастливая умиротворяет, духовно кастрирует.
– Не огорчайся, Полли, – сказал Лин, – это все пройдет. Ведь несчастная любовь хороша тем, что она обычно коротка… Давай я тебе еще морса налью.
– Нет, Саша, – сказал Поль, – я думаю, это надолго. Ведь уже два года прошло. Она меня, наверное, и не помнит, а я… – Он посмотрел на Лина. – Ты извини, Саша, я понимаю, это очень противно, когда тебе плачут в жилетку. Только очень уж это все безысходно. Мне, понимаешь, здорово не везет в любви.
Лин кивнул беспомощно.
– Хочешь, я соединю тебя с учителем? – нерешительно спросил он.
Поль помотал головой и сказал:
– Нет. Я в таком виде с учителем говорить не хочу. Срамиться только…
– М-да… – сказал Лин и подумал: «Что верно, то верно. Учитель терпеть не может несчастненьких…» Он подозрительно посмотрел на Поля. А не играет ли хитроумный Полли в несчастненького? Кушал он хорошо, приятно было смотреть, как кушал. И гласность любит по-прежнему.
– А помнишь проект «Октябрь»? – спросил Лин.
– Еще бы! – Поль снова оживился. – А ты понял, почему план провалился?
– Ну… как тебе сказать… Молодые были…
– Эх ты! – сказал Поль. Он развеселился. – Ведь учитель нас нарочно на Вальтера натравил! А потом провалил нас на экзамене…
– На каком экзамене?
– Виу, Сашка! – закричал Поль в восторге. – Капитан был прав – ты единственный, кто ничего не понял!
Костылин медленно осознавал.
– Да, конечно… – сказал он. – Нет, почему же? Я просто забыл. А помнишь, как Капитан испытывал нас на перегрузки?
