– Давай поближе к нему, – попросил Белов. – Подойди поближе!
Он шумно дышал в ухо Кондратьеву. Субмарина медленно пошла на сближение.
Кондратьев включил визир, и на экране вспыхнули светлые перекрещивающиеся нити. Узкое пятно плыло возле перекрестия.
– Погоди, – сказал Белов. – Не торопись, Кондратьев.
Кондратьев рассердился. Он нагнулся, нашарил под ногами диктофон и ткнул его через плечо в темноту.
– В чем дело? – недовольно спросил Белов.
– Диктофон, – сказал Кондратьев. – Отметь: глубина восемьсот, обнаружили цель.
– Успеем.
– Дайте мне, – сказала Акико.
– Beg your pardon. – Белов кашлянул. – Кондратьев! Не вздумай стрелять в него, Кондратьев. Сначала нужно посмотреть.
– Смотри, – сказал Кондратьев.
Расстояние между субмариной и животным сокращалось. Теперь было ясно, что это гигантский кальмар. Если бы не стажеры, Кондратьев не стал бы медлить. Работник Океанской охраны не имеет права медлить. Ни одно морское животное не причиняло китоводству такой ущерб, как гигантский кальмар. Он подлежал немедленному уничтожению при встрече с любой субмариной. Его сигнал вводился в перекрестие нитей на экране, затем субмарина посылала торпеды. Две торпеды. Иногда, для верности, три. Торпеды мчались по ультразвуковому лучу и взрывались рядом с целью. И на гром взрывов со всех сторон слетались акулы.
Кондратьев с сожалением снял палец со спускового рычажка торпедного аппарата.
– Смотри, – повторил он.
Но смотреть пока было не на что. Граница ясного зрения в самой чистой океанской воде не превышала двадцати пяти – тридцати метров, и только ультразвуковой локатор позволял обнаруживать цели на расстояниях до полукилометра.
– Скорее бы, – возбужденно сказал Белов.
– Не торопись.
Субмарины Океанской охраны предназначены для охраны планктонных посевов от китов и для охраны китов от морских хищников. Субмарины не предназначены для исследовательских целей. Они слишком шумны. Если кальмар не захочет познакомиться с субмариной поближе, он уйдет прежде, чем можно будет включить прожекторы и разглядеть его. Преследовать его бесполезно: гигантские головоногие способны развивать скорость втрое большую, чем скорость самой быстроходной субмарины. Кондратьев надеялся только на удивительное бесстрашие и жестокость кальмара, которые иногда толкают его на схватку со свирепыми кашалотами и стаями косаток.
– Осторожно, осторожно, – повторял Белов нежно и просительно.
– Дать кислород? – спросил Кондратьев свирепо.
