(Крики:
Хлѣба! Хлѣба!
Молодого рабочаго выволакиваютъ со сцены)
Графъ.
Братья, мы всѣ страдали три недѣли отъ этихъ бандитовъ проклятыхъ,
Всѣ, всѣ страдали — бѣдные и богатые.
Они преступили заповѣди Божіи и предались Дьяволу —
Не охраняли частной собственности, отрицали право.
Но вотъ вы прозрѣли, вернулись къ Богу.
Судите сами, что лучше: ржаной хлѣбъ или звѣзды съ неба?
(Крики:
Мы не хотимъ свободы!
Хлѣба! Дайте намъ хлѣба!)
Слышите выстрѣлы? Это войска Руиса.
У Руиса сколько угодно муки, картошки, риса.
Бабка.
Да, да! его солдаты ѣдятъ пироги съ начинкой.
Графъ.
И вы будете ѣсть — надо только выдать зачинщиковъ.
1-ый прохожій.
Да, гдѣ ихъ найдешь? Небось, всѣ удрали!
Вотъ! держите! Стой! ты кто?
Родриго.
Я? «Зачинщикъ»! Гражданинъ Родриго! Слыхали? (про себя)
Эхъ хотѣлъ я въ Мексику! да вотъ суждено въ Картагенѣ…
Чтожъ можно и здѣсь закончить представленіе. (Громко)
Любезные граждане, сейчасъ вы меня повѣсите
На самомъ видномъ мѣстѣ.
Вѣдь я невозможенъ въ прилично обставленномъ государствѣ,
Въ консти-туціо-нной монархіи!
Что же! а все же
Мы васъ слегка потревожили!
Уничтожили троны, законы,
И Боже, Боже!
Купоны!
Все поставили вверхъ дномъ.
Даже въ раю учинили маленькій погромъ,
Вечеромъ, за чашкой кофе, въ саду,
Вы вдругъ вспомните — «это было въ семьдесятъ третьемъ году…
Ахъ, что было!.. лучше не вспоминать на ночь!..
А что если снова!..» И ворвется въ сердце вѣтеръ пьяный.
Зазвенитъ, зашумитъ неуемный громъ:
«Мы придемъ! мы опять придемъ!»
Берите меня! я не костеръ, только малая искра.
Весело было мнѣ по степи носиться.
Гори, трава! степной огонекъ, звени!
Вотъ они отвѣтные огни!
Я не даромъ жилъ, умирать не обидно.
Я только веселый парень, бродяга Родриго.
Но вотъ языки буревые къ небу простеръ
Небывалый кровавый костеръ.
Весь міръ сгоритъ и эти свѣтила несмѣтныя
Прольются въ ночь серебрянымъ пепломъ.
Это будетъ!.. а теперь тащите меня! казните!
Смягчите хоть этимъ сердце добраго Руиса!
(Крики:
Чего его слушать? Собака бѣшенная! На фонарь бродягу! всѣхъ перевѣшать!
Родриго уводятъ)
Графъ.
Вы страдали, голодали, терпѣли,
А для нихъ это только веселое зрѣлище.
Они васъ кормили притчами о Коммунѣ,
Сулили рай небывалый.
Нашъ идеалъ — священное благоразуміе.
Каждый долженъ довольствоваться малымъ.
Зачѣмъ быть такими жадными!
Богатые и бѣдные могутъ жить въ полномъ согласіи.
Надо только, чтобы каждый на черный день кое-что откладывалъ.
Спасенье не въ Коммунѣ, а въ Сберегательной Кассѣ.
Вотъ если-бъ вы не бунтовали, а работали терпѣливо,
