Гонгора.
Кто хочетъ сберечь — только губитъ.
Если мы погибнемъ — черезъ десять лѣтъ, черезъ сто
Въ Мадридѣ, въ Парижѣ, въ Россіи, въ Германіи,
Изступленный работникъ въ землѣ найдетъ
Наше окровавленное знамя.
Надо чтобы пролилась наша кровь,
Огонь зальютъ, метнется искра въ ночь,
Но если мы уступимъ, вино смѣшаемъ съ водой,
Что станетъ съ нашимъ знаменемъ?
За розовую тряпку кто пойдетъ на бой?
Могила можетъ къ мести звать, но не кресло въ парламентѣ.
Нѣтъ, есть лишь одинъ исходъ:
Живыми не уйдемъ съ этого мѣста.
Пусть Коммуна еще разъ умретъ,
Чтобы снова и снова воскреснуть,
А намъ, Педро, не уйти отъ смерти — такъ на роду написано —
Но все же пуля въ сердце лучше висѣлицы.
Педро.
Хорхэ, вы слишкомъ спѣшите,
Хотите сразу передѣлать міръ.
А наше ремесло — политика,
Мы имѣемъ дѣло съ людьми.
Вы отъ нихъ требуете нечеловѣческаго.
Ночь кругомъ, темная,
Мы одни на дорогѣ, безумные развѣдчики,
Насъ не догонятъ отставшіе легіоны.
Гонгора.
Да, мы предтечи
Обреченные…
Но медлить нельзя.
Впередъ! Впередъ!
Пусть погибну я,
Смѣна придетъ.
Они придутъ въ неслыханномъ величіи,
По пути окровавленному, за нами слѣдомъ.
Теперь насъ сотни, — будутъ тысячи тысячъ,
Теперь погибель — будетъ побѣда.
Педро.
Но страшно умирать въ ночи…
Гонгора.
Я вижу первые лучи.
Они умираютъ, видя сіяніе рдяное
Былого міра, отсверкавшаго огня.
А мы, мы встали слишкомъ рано,
Чтобъ встрѣтить свѣтъ иного дня.
Педро.
Хорхэ, простите, что я васъ объ этомъ спрашиваю,
Скажите, вамъ никогда не бываетъ страшно?
Вѣдь ясно все, и смерть близка…
Гонгора.
Страхъ? нѣть, не страхъ, порой находить — смертная тоска.
Конченъ путь. Я кого-то не встрѣтилъ.
Слишкомъ легко я ступалъ, не касаясь земли.
Безъ слѣда пролетѣлъ, будто вѣтеръ,
Не увязъ въ болотѣ, не погрязъ въ пыли.
Я хочу вцѣпиться корнями въ эту рыхлую землю.
И хоть въ часъ послѣдній
На дорогѣ, слишкомъ мгновенной,
Помедлить, помедлить…
Такое томленіе!
Я тоскую о землѣ…
Педро(переспрашиваетъ).
О комъ?
Гонгора.
О женщинѣ.
Пусть это слабость — я хочу познать любовь,
Къ устамъ припасть, и даже вѣтеръ позабыть любя,
Почуять рядомъ теплую трепещущую плоть,
И сѣмя бросить въ ночь, продлить, продлить себя.
Недавно ночью я встрѣтилъ женщину, и это такъ странно, такъ непонятно, —
Она не наша, аристократка, —
Но почему-то сердце забилось, я замеръ
Услыхавъ ея голосъ, она говорила Богъ вѣсть о чемъ,
Но будто я былъ всю жизнь въ изгнаніи,
И вернулся въ отчій домъ.
Мнѣ показалось, что изъ ея ладони маленькой и слабой
Дано мнѣ испить великую радость.
