Аль да (про себя).
Зачѣмъ я здѣсь, съ этимъ сумасшедшимъ?
Просить некого, говорить нечего…
А ноги будто приросли къ этому камню…
Ужъ я — не я… кто-то несетъ насъ… играетъ нами…
(Гонгорѣ)
Что они сдѣлаютъ съ братомъ?
Гонгора.
Я ужъ сказалъ… судъ, строгій судъ народа, должная расплата…
Альда.
За что? за прямоту? за то, что онъ толпѣ не льститъ?
Гонгора.
За то, что мы летимъ, а онъ стоитъ.
«Да здравствуетъ король» —
Это грязное захватанное серебро,
Придворные, вино изъ Хереса, а у голодной матери,
Младенецъ тянется къ груди изсохшей… слабѣе… слабѣе…
Берегитесь! тысячи мертвыхъ младенчиковъ синими ручками схватятъ
Это нѣжное кружево на вашей дѣвичьей шеѣ.
Дѣвки изъ порта, которыя спятъ каждую ночь съ дюжиной матросовъ,
Грузчики, что плюются кровью, надрываясь,
Скорняки, вшивые, мозолями, какъ гнойной корой, обросшіе…
Впрочемъ, это васъ мало занимаетъ!..
Вашъ братъ хотѣлъ «возстановить порядокъ»…
Для насъ это висѣлицы, для васъ заслуженный отдыхъ, балы и награды.
Онъ зналъ одно: на помощь банды короля идутъ.
Придутъ-ли? Посмотримъ!.. теперь пусть узнаетъ нашъ судъ!
Альда.
Никто изъ насъ не знаетъ, что впереди.
И кто вамъ далъ право судить?
У каждаго своя правда, каждый Господа по своему славить.
Почему вы увѣрены, что только вашъ путь — правильный?
Гонгора.
Былъ рай Христа въ голубенькомъ небѣ съ розовыми ангелочками,
А вашъ братъ устраивалъ еще собственный рай — чего лучше —
За бутылкой ликера, съ танцовщицей, ночью…
Одинъ рай для жизни, другой, Христовъ, на всякій случай…
Нашъ рай — дорога въ край,
Куда нельзя никогда притти,
Нѣтъ рая выше, чѣмъ борьба за рай,
Нѣтъ счастья слаще, чѣмъ всегда итти.
Альда.
Но если люди въ этотъ рай не захотятъ?
Что, если имъ милѣй привычный съ дѣтства адъ?
Гонгора.
Я ихъ заставлю! я сожгу ихъ затхлый домъ.
Слѣпцовъ надо въ рай загонять бичемъ!..
Альда.
Въ рай загонять?.. вы не смѣетесь?.. О, какъ я тебя ненавижу!..
(Идетъ къ нему, всходитъ на ступени веранды)
Но отчего меня влечетъ къ тебѣ, и ты все ближе?
У тебя твоя правда, не моя, другая… вѣдь есть тысячи правдъ.
Можетъ быть, я ее узнаю, не теперь, потомъ, отстрадавъ.
Гонгора.
Мнѣ жаль васъ, вашъ отецъ академикъ, вѣрно профессора и адвокаты няньчились съ вами,
Но бѣдны и темны, какъ наша Испанія.
Вы не знали движенья, волненья, творческихъ мукъ.
Вы какъ земля, которую еще не взрѣзалъ плугъ.
Читаете «Подражанье Христу», васъ убаюкиваютъ монахи хитрые —
Ученики проклятыхъ инквизиторовъ…
Альда.
Вы мнѣ напомнили… У насъ въ галлереѣ есть старый портретъ,
