Как будто талию сдавили пятерней руки, и я ожидала когда треснут ребра от натуги вздохнуть воздух. Что? Что тут скажешь? Когда тебя ошпаривали кипятком или выливали ведро холодной воды, похожее ощущение. В тот момент боишься потерять способность существовать.
— Не смотри таким ужасным взглядом, — Ленька сверкнул приятной улыбочкой модели, которая блистала на телевизорах. Модельки должно быть от этой улыбки валились на спины и раздвигали перед ним ноги. — Я не требую сейчас детей, пока без надобности наследники. Я и сам не знаю, когда вступлю в права наследования. Отец не торопит, спокойно занимается делами. Мне позволяет заниматься тем, чем мне нравится. А нагуляться и посмотреть мир мы можем вдвоем?
Не могла смотреть ему в глазах, до ужаса страшно, спряталась в теплых объятиях от всего мира. Год назад однозначно сказала бы, что не нужен поводырь, не нужен кто-то, кто будет частично нести за меня ответственность. На этапе беременности полностью за женщину отвечал мужчина, нет возможности управлять транспортным средством без разрешения мужа, никаких прав подписи, твоя подпись — ноль, пустой звук.
Каждый ребенок — это как дар свыше, а если он еще и с вирусным барьером, женщину разве что не на руках носят. И боюсь подумать, что сделают с решившей убить ребенка во чреве. Абортов разрешенных не существовало, поэтому и некоторым людям приходилось рожать Бастардов, не взирая даже на то, что их потом забирали насильно, и не взирая на то, что они возможно не желанные дети, зачатые в процессе какой-нибудь ужасной оргии, и не известно, кто настоящий отец.
Так вот Леньке я, наверное, смогла бы доверить свою жизнь. В его руках тепло… не горячо, а тепло. Как и сейчас, когда друг понял молчаливый посыл, обнял за талию, пальцами мягко обхватил по бокам, погладил, а губами нашел мои, податливые, немного испуганные, но готовые перебороть эту трусость.
Его поцелуй не был невинным, как приветствие, был глубоким, пробующим мой рот внутри, стремящимся познать глубже, сильнее, но горечь он не приносил. Безмятежное состояние, доверие и спокойствие. Я не боялась ничего, здесь сидя у него на коленях.
— Я сейчас, телефон звонит, — не слышала звонка, поэтому слегка удивилась, когда Леня заставил приподняться с его колен.
Настолько расслабилась и поплыла в сонное царство. Это хорошо. Мне легко, будто не было тяжести на сердце, его аккуратно зашивали ниточками. Осколки Леня выдернул в первый день встречи, а сейчас пытался подлатать. И я не сопротивлялась, давала возможность зашить рваные раны.
