Рассказывает торопливо
О выдумке своей, и, право,
Забава дерзкая по нраву
Пришлась попу! И вот вдвоем
Спешат они к виллану в дом,
Лишь об утехах помышляя.
Вошли — и попик, не зевая,
Давай отходную читать,
Она же — в голос причитать:
Изображала скорбь так ловко,
Что даже плакала, плутовка!
Но вскоре жар ее остыл,
А поп молитвы сократил —
Забыта грешника душа!
Бабенкой овладеть спеша,
Ее схватил он и увлек
Туда, подальше, в уголок,
Где сено свежее лежало;
И оба, не смутясь нимало,
Любовью занялись постыдной.
Виллану все отлично видно:
Хотя он саваном одет,
Его глазам запрета нет!
Он, как охотник из засады,
В любовника вперяет взгляды
И капеллана узнает…
— Эй, потаскун! — виллан орет, —
Сын грязной шлюхи! Прочь ступайте!
Не будь я мертвым, так и знайте,
Я б вас, сударик, проучил —
Так бы отделал, так избил,
Как вряд ли битым кто бывал!
— Сие возможно, — поп сказал, —
Но, будь вы живы, я б тогда
И не дерзнул прийти сюда!
А раз теперь лежите вы
И бездыханны и мертвы,
Что мне мешает здесь побыть?..
Извольте же глаза закрыть,
Усопшему смотреть зазорно! —
Виллан закрыл глаза покорно
И замолчал. Любовный пыл
Тут поп-паскудник утолил
Без опасенья и оглядки.
Пускаться не хочу в догадки,
Поутру было ль погребенье,
Но говорю вам в заключенье,
Что верить женщине столь слепо —
И безрассудно и нелепо.
