Мы умрем в один день [сборник] | страница 87

Выбирать не приходилось. Не очень-то складывались у него отношения с женщинами. Тело у Сани крепкое, ладно сбитое, и другое что в нужный момент не подводит. Волосы светло-русые с чубом, как у Есенина, но с женщинами общаться надо. А общение у Сани не выходило — разве что на пальцах показывать. Когда со своими ребятами и в спокойной обстановке, он начинал немного говорить, а если в незнакомом месте или с женщинами, когда надо шутить и поддерживать разговор, получалось одно мычание, да начинала от напряжения бежать слюна.

Одно время ходил к глухонемым. Но у тех свой замкнутый мирок с самого раннего детства. Саню они не отталкивали, но становилось ему не по себе от их чуткой неуловимой для него мимики и разговора на мелькающих пальцах. Даже смех у них другой.

А Саня привык в Хамовке, к своим ребятам. Хоть часто и непутевым, но зато не глухим и не немым. Правда, с годами пути его с ровесниками все больше расходились. Приятели были уже все женаты, некоторые по второму разу, обзавелись детьми, барахлом, строили дачи. У Сани проще. Кособокий на двоих с матерью домишко, дежурство на насосной станции и конечно степь.

Она начинается сразу за поселком. Летом, когда спадает на закате жара, ни с чем не спутаешь горьковатый полынный дух, который наносит ветерок со степи. Отродясь здесь разводили овец, но с тех пор как изобрели колхозы, каждый год старательно и бесполезно распахивают холмы…

Давно извели бы степь под корень, будь она поровнее. Но мешают глубокие и мелкие балки, полупересохшие речки с зарослями ивняка на месте вырубленного леса. Здесь продолжает теплиться степная жизнь. Прячутся от человека последние недострелянные лисы, выводят потомство совы, куропатки и всякая мелкая тварь.

В сорок втором году, когда немцы подступали к Волге, под городом шли сильные бои. До сих пор валяются в балках снарядные гильзы, ржавые каски и прочий хлам, который не успело источить время. Если покопаться в засыпанных блиндажах, можно найти и кое-что поинтереснее. Оружие, которое еще можно восстановить, патроны, ножи. Изредка попадалось и золото. Коронки в трухлявых, изъеденных временем черепах, монеты и обручальные кольца среди клочьев истлевших шинелей. Раза два находил Саня в слипшихся потрескавшихся бумажниках среди удостоверений и писем пожелтевшие, едва различимые фотографии — земля продолжала хранить уже никому не нужную память.

Редкий год обходился без того, чтобы не взорвался кто-нибудь из мальчишек на старой мине или гранате. Тогда приезжали милиция и солдаты. Прочесывали балки, траншеи, увозили найденные боеприпасы. Но вывезти все, что оставила и спрятала в земле война, невозможно.