Мы умрем в один день [сборник] | страница 81

Человек, о котором она думала, совсем не догадывался о ее переживаниях, умостившись на откидном сиденье, он рассеянно глядел в окно на покрытые серым подтаявшим снегом поля и голые лесополосы, над которыми кружились грачи. Он снова и снова представлял события завтрашнего дня, которые проведут черту между прежней его жизнью с его институтом, спортом, друзьями и тем будущим, к которому Олег себя готовил.

Ночью он бесшумно спустился со второй полки и, оглянувшись на храпевшего соседа-картежника, нырнул к Кате. Сосед, проснувшись от стонов и возни, приподнялся на локте, вглядываясь в полутьму. Потом фыркнул и крутанулся лицом к стенке, натянув на голову одеяло.

Москва встретила их людской сумятицей и кашей грязного снега на тротуарах. Катя долго не могла дозвониться — номер был занят.

— Раскудахталась с кем-то…

Она набрала номер в очередной раз, и на другом конце провода ответили.

— Ой, тетя Нина, здравствуйте. Мы с братом проездом, решила вот в гости заглянуть. Нет, завтра нас уже не будет, мы утром улетаем. Да нет, что вы, мы на часок, не больше… Понимаю… Понимаю…

Катя прикрыла перчаткой трубку. Растерянно посмотрела на Олега.

— Она занята. Лучше мол в другой раз.

— Уговаривай, — яростно зашептал Олег, — скажи, что подарок привезла. Ну?..

— Тетя Нина, я тут сверточек для вас приготовила… Секрет, сами увидите. А из девушек кто есть? Хотела познакомить на часок с братом.

Она рассмеялась, и громкий ее смех показался Олегу слишком искусственным. Лишь бы старуха не насторожилась!

— Я ему кое-что рассказывала, горит желанием посмотреть сам. И попробовать… Женат, двое детей… Агрономом… Конечно, конечно… Он не из бедных, торговаться не станет.

Катя повесила трубку.

— Чуть не сорвалось. Не могу, мол, и все тут. Болею. А когда про подарок заикнулась, сразу выздоровела. Да и с тебя не против монету сорвать. Жадная сволочь! Девчонок обирает без предела.

— А чего тогда они с ней связываются?

— Деваться некуда.

По кабакам ночных бабочек тоже такой данью обкладывают, что запищишь. А Нинка хату дает, клиентов находит. Даже к врачу сама отведет. Мать родная да и только. Жалко — не подохнет никак!

Они ехали на метро, потом бессчетное количество остановок на ободранном громыхающем трамвае, стиснугые со всех сторон людьми. На задней площадке во весь голос ржали двое пьяных парней. Их опасливо сторонились. Катя увидела: как задергался желвак на щеке Олега. Взяла его за локоть, прижала к себе.

Прошел год, с тех пор как она уехала из Москвы. Господи, какой была дурой! Решили с подругой осчастливить столицу своим появлением. Кто-то обещал устроить на курсы стюардесс на заграничные линии. Все, конечно, оказалось пустой болтовней. Подруга куда-то исчезла, а Катя устроилась на АЗЛК — там пообещали комнату в общежитии. На автозаводе она выдержала шесть дней. Убежала (пропади пропадом эта комната!) от одуряющей монотонности конвейера и ста сорока рублей зарплаты. Неужели она не найдет чего-нибудь поприличнее? С ее то фигурой и мордашкой. До первой леди в районе она, может, и не дотягивает, но в своем музыкальном училище поклонников имела побольше других. Рост немного подкачал, всего сто пятьдесят пять, а ноги, попа и прочее — как по мерке! Сейчас даже конкурсы устраивают «Мисс Дюймовочка».