Мы умрем в один день [сборник] | страница 74

— Мы крестьяне, в ваших грамотах не разбираемся. Давай прокурора! И не толкайся, а то я тоже могу толкнуть! — повысил он голос на Черных, попытавшегося пройти к машине.

Сергеев передал винтовку водителю «Москвича» Егорченкову. Перехватив кучерявого за кисть, крутнул, выворачивая руку. Монтировка звякнула об асфальт. Кучерявый, загнувшись, скулил от боли. Не выпуская руки, Сергеев негромко скомандовал в сторону зашевелившейся кучки костоправов.

— А ну, стоять!

Черных достал пистолет и передернул затвор. Лемза торопливо протискивался на заднее сиденье.

Спустя два часа в отдел милиции приехал председатель городской коллегии адвокатов Евгений Эдуардович Соловейчик. Привез характеристику на Лемзу и две медицинские справки о том, что его подзащитный страдает ишемической болезнью сердца и требует постоянного ухода.

— У меня есть показания свидетелей, — бодро жестикулировал Соловейчик, — что ваши работники, Михайл Степанович, вели себя грубо. Тащили товарища Лемзу к машине, кричали. А когда проходивший мимо гражданин Веревкин поинтересовался, в чем дело, то начальник уголовного розыска схватил его за горло, стал душить и тоже привез в милицию. Пахнет произволом. Мой подзащитный положительно характеризуется, имеет семью, пользуется определенным авторитетом в городе и, даже если в его помещении нашли какое-то незарегистрированное ружье, это не повод сажать его в камеру, словно рецидивиста. Прокуратуру я проинформировал…

Соловейчик сидел, постукивая пальцами по тисненой кожаной папке, лежавшей перед ним.

— Вашего Веревкина будем привлекать к уголовной ответственности за сопротивление сотрудникам милиции при исполнении служебных обязанностей. Кстати, он ранее дважды судим, — сказал Бондарев, безо всякого выражения глядя мимо Соловейчика в окно. Он недолюбливал председателя коллегии адвокатов, знал о его сомнительных гонорарах и связях среди делового мира города. Но Бондарев, по крайней мере, не скрывал своего отношения, в отличие от Соловейчика, который при встречах с начальником изображал бурную радость и регулярно поздравлял его с Днем милиции.

— Веревкин — уголовник и прихлебатель Лемзы, — продолжал Бондарев, — он привел целую компанию и пытался организовать драку. Еще немного, и дело могло бы дойти до применения оружия. Так просто мы этого не оставим…

Приглушенно затренькал телефон на боковом столике, и Бондарев снял трубку. Звонили из прокуратуры. Соловейчик, навострившись, слушал разговор.